Привет, ребята!
У нас в деревне давно ходили слухи, байки да побасёнки.
Что мол в соседних заводях — покойники водятся.
Да что там говорить, дядька мой родной — сам взял там да и утоп по пьяни.
Говаривали — не подходи к берегу — утащит он мол — утопленничек то, да на дно на самое.
Мимо ушей я это всё пропускал, но к тому месту ни ногою! Мало ли чего — ага!
А про синего мальчика то слыхали?!
…
Меня зовут Рома, мне 6 лет.
Было.. до того как я попал сюда, блядь!
А уж как лет сорок прошло с давних пор тех.
Я ужо подучил вашей лирики мальца.
Изволю рассказать немного о себе.
И о том пруде, чтоб его, в котором я и обитаю, мать его за ногу — ужо — да все эти годы.
Я рос смышленым да бойким пацаном.
Отец мой души в мене не чаял! Слыл я чуть ли не первым парнем на деревне.
Усё схватывал на лету, усё усваивал с ходу.
В школу местную собирался, угу.
Да не вышло из этого ничего, сказать мягко!
Повадился я с ребятишками местными якшаться, чёрт бы их побрал.
Говаривал мне батя: «Без меня к воде не ходи!»
Да прав то был, голова моя дырявая!
Батя меня научил плавать лет с 4х.
И до того мне далось сиё учение — что люди только диву давались.
Плыл как рыба — нырял уткою!
А как пересекся я с этими ребятишками, соседями моими значится.
Так и начали мы у костра сидеть по-ночам.
Да каждый кто лучинку в руки брал — должон был историю рассказать.
И наслыхался я историй этих — о водяных что в пруду сидят на дне, да людей утаскивают.
О русалках что поют да поют, а потомче и к омуту ведут.
И о подобной нечисти всякой. Да то бы и не то.
Да вскоре тётя Нюра, молочница наша — взяла да и померла.
И нет бы ей помереть как всем подобает — честь по чести.
Утопла! Да и в нашем пруду то!
Тогда еще многие сказывать начали — что мол проклят он.
И позвали меня треклятые те детки, «на лоха» заплыв там устроить.
А было это усё как раз накануне первого дня осени.
Мол кто «зассыт» — того крапивой натрут.
Я и повелся.
Запрыгнул да и поплыл подальше в самый омут.
Думал что ребята за мною плывут.
А как устал плыть, обернулся, так и обомлел совсем.
Все на берегу — да и кричат в один голос — мол водяной идет за тобой, водяной идет за тобой..
Я дунул что есть мочи к берегу, испужался весь! Да с дуру воды и прихлебнул.
Закашлялся, хватанул водицы, зацепился еще за корягу, ну тут-то и ко дну пошел.
Глаза замутились совсем.
А как открыл — вынурнул, думаю, наконец-то к матке пойду!
Да на берегу ужо никого и не было, попробовал я на берег выйти.
А пруд то и не пущает ни к какую!
Посмотрел я в отражение то воды — синяя рожа, утопленника то бишь..
Да раздутая уся..
А тела то моего так и не нашли.
Нашли бы — так может и не так все плохо бы обернулося..
Но не нашли.
Маяться я начал в сей пучине. Слышать то я слыхивал всех кто подходил.
Да и видал, что уж тут говорить.
Но крикнуть или выйти не мог никак.
А как хотелось то с кем-то поиграть, подурачиться хотя-бы.
Попытался я как-то схватить мальца, нагнувшегося умыться.
И получилось!
Да проку с этого вышло нуль. Извел я таким макаром пяток ребятишек.
А суть то тут вот в чем.
В каждом затоне — свой утопленник — плавает себе, обитает — и баста!
Другой кто — на дно..
А у меня соседи то — ни к херам.
С одной стороны мой дядя давний. Бухарь из бухарей — чуть окликнешь — и лыка не вяжет, рот ряской зарос!
С другой, тётка Нюра, каждое полнолуние зовет своё чадо.
Да только тщетно — чадо то выросло и не слышит воплей этих духов всех.
Одним словом, как изложить то, чему я у вас изучился, у обученных.
Шляпа, полная, вот!
Одно вам скажу напоследок.
Не верьте вы этим всем проклятым суевериям!
Не доведут они до добра то, как тут ни крути.
Сходил я в первый класс, в общем,
блядь!
