Друзья остановились и посмотрели на Белого. Тот прошел чуть дальше и, осознав, что два друга не идут, повернулся к ним. У Эркелена и так жилка на висках билась от злости, а еще Белый добавлял тревоги.  

– Только не говори Стиф, что ты ее избивал?  

– Так, не надо из меня тирана делать. Я не избивал. Я все высказывал Мире, она просто выслушивала. Но….  

– Но… – Флантр смотрел исподлобья на друга.  

– Я просыпался в объятьях Миры и мы полностью были обнажены. Правда мы оба не в курсе были, был у нас секс или нет. Мира смотрела в мои глаза и читала судьбу. С облегчением говорила, что мы играли в игру, в которой если проигрываешь, то раздеваешься. И кто полностью окажется голым, тот вообще проиграл.  

– И кто выигрывал? – Эркелен смотрел на друга.  

– Она.  

Эркелен засмеялся, и обнял Флантра, а затем и Стифа. Затем обратился к Белому.  

– Бросай пить дружище, теперь к ней, кроме женщин, никто не прикоснется. И теперь наша сексуальная жизнь будет в одной мастурбации.  

– Только давайте это будем делать не все вместе – Белый с тоской глянул на ягодицы своей возлюбленной.  

Эркелен усмехнулся и перестал обнимать друзей, они стали догонять женщин. Море приятно шумело, и солнце ярко светило, даря всем тепло. Вергулия переживала за дочь, но видя, что она сама ходит и улыбается, говорила Мире, что верит в нее. И что она просит твердую землю и светлое небо даровать Мире смелость и терпение. Кэтрин тоже была ласкова с сестрой, и желала поскорее избавиться от демона. Кэтрин ни разу не подумала о Белом, хотя он шел позади и сладко вздыхал о своей возлюбленной.