На столе лежала косичка из переплетенных первых цепей. Я вытаращил глаза, я не верил тому, что видел. Я аккуратно положил на распутанные цепи кусок ткани и придавил доской. Занимательное действо по распутыванию, я решил отложить на следующий вечер.

 Однако ни на следующий вечер, не через день я не смог подойти к столу с лампой. Мне пришлось помогать с матушкой внезапно заболевшей тетке. Как только мы вернулись домой я подошел к столу, поднял доску, убрал ткань. Распутанные цепи мирно покоились на своих местах. И вдруг на стол прыгнул кот и прошел по запутанным первым цепям, коснулся их лапой и прямо на моих глазах распутанные перехлестнулись. Я аккуратно убрал кота и убрал петлю на первых цепях. На второй паре синхронно убрался перехлест, они снова лежали параллельно. Мистика — подумал я. Надо все обдумать. Сел на стул и потихоньку перекинул петлю, фокус повторился в другом углу стола. Вгляделся, нет ли каких тонких нитей, паутинок. Нет, а лучше бы были. Конники, солдатики, сплетены невидимыми связями. Меня поразила странная мысль, как будто на столе разыгрывается сражение. Мне пацану, еще вчера играющему в солдатики, особенно ясно нарисовалась картина настольной баталии. Вот по правому флангу конница на полном скаку врывается в ряды пеших солдат с обозом и круша все на своем пути прорывается в тыл. Панику останавливает военачальник в золотых (позеленевшая бронза) доспехах. Он четкими жестами, без единого слова, «выхватывает» из резервов тяжеловооруженных ратников и легких пеших кочевником. Те понимают его жест. Ратники неспешно, но очень слаженно, подобно скале сминают конницу. Последней приходится отступать. Кочевники отбивают обоз. Постепенно все отчетливее я начал распознавать запахи и звуки не свойственные ароматам и звукам кухни. Резкий запах дыма и пота давно не мытых людей и лошадей. Сладко приторный запах крови. Конский топот, шаги людей, лязг железа, брань, крики, стон – это не шум в ушах. Слишком громко, слишком близко и это все усиливалось со скоростью падения в пропасть.