Я достал телефон, который хранил в себе записную книжку. Как же это удобно! Нашел контакт “Алексей Сергеевич”, называл я его по имени-отчеству, так как “папа” было слишком бы слишком хорошо для него. Я набрал номер. Гудки, гудки, гудки. Без ответа. Придется, все-таки, снимать отель. Может через два дня Кристина, все-таки, позовет меня обратно? Но, внезапно, у меня зазвонил телефон. Это был отец.

— Да, я слушаю…

— Алексей Сергеевич, это…

— Кто? — спросил из трубки прокуренный баритон. У него был прекрасный тембр голоса, это единственное, что я помнил с детства.

— Это я, Егор, — твой сын.

— А, — протяжно раздалось из трубки, — Егор! Что ты сразу не сказал. Что-то случилось?

— Да, случилось. Меня выгнали из дома.

— Мамка-то? У нее сложный характер, да. Но и ты в тридцать лет мог бы съехать от нее наконец-то.

— Нет, меня выгнала жена. Мне негде жить, к матери я не хочу. Остался только ты.

— Если бы ты не был моим сыном, я бы даже обиделся, что ты позвонил мне в последнюю очередь. Но, ладно… Можешь приехать. Записывай адрес.

Он дал мне адрес, я запрыгнул в метро, доехал до конечной. Все это время я думал о том, как мне с ним быть. Что я могу ему сказать? Мы не виделись столько лет. Я даже не помню его лица. Узнаю ли я его? А как я буду думать за него? Вдруг у него еще есть дети? Эти вопросы волновали меня.

Я вышел из метро и оказался в микрорайоне. Все было точно также, как и у меня дома. Такие же дома, такие же люди. Все это напоминало дежавю. Мне было холодно, я весь озяб. От волнения ли это? Но я уже привык к тому, что ничего не чувствую. Не думаю, что это было оно, просто холод…