–Сколько? – спросил Маэл, подумав. 

–Шестнадцать, – ответил Грей обрадовано.

Сумма была приличной, Маэл бы даже выложил её, но негласное, а значит самое строгое правило работорговцев гласило, что из вежливости надо поторговаться, иначе отвернётся удача и тебя самого будут считать простофилей.

–Грабёж! Двенадцать, – возмутился Маэл, но возмущение его было для порядка.

–Пятнадцать и три четверти, – Грей не понимал пока смысла этого торга, ставшего ритуалом среди всех торговцев, но покорялся.

–Тринадцать, – не моргнул глазом Маэл.

–Пятнадцать, – покачал головой Грей, – меньше не могу!

Про себя Грей ругался: надо было говорить девятнадцать или даже двадцать! Тогда остался бы с прибылью…

–Идёт, – кивнул Маэл, сунул руку в карман и вытащил ровно пятнадцать золотистых полупрозрачных карточек.

Грей заворожено смотрел то на карточки, то на карман. В его собственном кармане была лишь пара таких карточек, а Маэл из кармана халата вытащил всю сумму! 

«Смогу ли и я…» – начал, было, думать Грей, и тут же оборвал себя, спохватился:

–Спасибо. Я распоряжусь, его перегрузят. Желаете взглянуть на товар?

–Нет, – улыбнулся Маэл, – сам же знаешь, что меня лучше не обманывать!

Грей кивнул. Это все знали: замаравший свою честь, подсунувший негодный товар работорговец, может сам оказаться в числе рабов. И никто здесь не вступится.

Грей уже собирался уходить, когда магистр вдруг окликнул его: