-… Ну, хорошо, пусть Рыбак гуляет пока, где хочет, лишь бы только вовремя машину обслуживал и без надобности у других под ногами не путался. А вы Тахир Мамедович пока лечитесь, изучите план города и, выбрав наиболее подходящие места для размещения постоянных блок постов,  составьте список всего необходимого для их обустройства. Если необходимо будет осмотреться на месте, то не стесняйтесь, берите людей и машины и выезжайте на места. Даю вам два дня…, — бросив взгляд на Орлова и увидев, что он в знак согласия со мной кивнул головой, я добавил: — Учитывая какая у нас на сегодняшний день сложилась непростая ситуация я советую вам, Тахир Мамедович быть крайне предусмотрительным и больше не рисковать ни людьми ни собой.  Все, можете идти, вы свободны.

 Последним офицером, оставшимся в кабинете и не получившим от меня пока еще никаких заданий, был командир второй роты капитан Славгородский Александр Владимирович. Это именно его люди, действующие в ночь ‘’ Поднятия Занавеса” на Запсибе обнаружили меня и оказали первую помощь, и это был именно тот офицер из командирского ‘’ Булата’’ что предлагал мне поехать с ним в одной машине. В то утро я принял его за одного из призванного  нашего мира, но все оказалось куда сложнее и интереснее. Славгородский был действительно уроженцем нашего мира, прошел всю Великую Отечественную Войну, воевал в Корее на стороне Ким Ир Сена как представитель союзных сил от СССР, а в 1956 году в составе Особого корпуса подавлял Контрреволюционное восстание в Будапеште, где получил тяжелое ранение и по дороге в госпиталь пропал без вести. Как он оказался в Притомском уездном госпитале  имени “Князя Владимира” в его личном деле пояснений я не нашел, кроме общих сведений, а он сам ничего об этом не мог вспомнить. В этом же госпитале прошел очищение и полное восстановление и был зачислен в штат регионального представительства ВКНС. Уже, будучи кадровым офицером КНС заочно закончил ускоренное обучение в академии  Армии Обороны Сибирской Тартарии, принял участие в двух приграничных конфликтах и одном призыве. Александр Владимирович оказался одним из тех уникальных офицеров, с которыми мне доводилось когда-либо служить, так как был воспитанником одновременно двух военных школ и, ему уже приходилось сражаться за этот мир. Его родной мир! Только тогда, в далеком прошлом он спасал его от “фашисткой чумы”, а сегодня он его снова спасает, но от заразы куда более страшной и для которой даже не возможно подобрать более точного определения. Ибо нельзя было представить, будучи в здравом уме, что люди этого мира оказались способны скатиться до состояния более скотского, чем фашизм. Понять можно божественный замысел, я могу без особых затруднений понять порывы правителей Света и Тьмы, могу понять поведение животных и даже тварей, но понять, почему люди так поступили с собой и этим миром я был не в состоянии. Однако давать наиболее точные определения причин гибели этого мира я в данный момент не собирался и, потому отбросив в сторону все размышления, мы втроем с Орловым и Славгородским  принялись обсуждать более важные дела касаемо завершения зачистки городских кварталов от населения и определения зон активной деятельности банд “ бешеных”. На текущий момент важно было понять, что ожидает тех выживших, что избежали пройти фильтрацию через наши центры и максимально сохранить конечное равновесие Сил в данном регионе. Таков суровый Закон баланса в мироздании и как бы это кому не нравилось но наша первая задача это спасение тех кого можно спасти, а вторая задача это не оставить после себя полностью безлюдный мир. Те, кто останется в этом мире, должны будут вновь обрести инстинкт сохранения вида и вновь научиться выживать. Победит сильнейший, слабый погибнет – это жестоко, возможно цинично, но справедливо. Однако для начала мы обязаны уравнять силы, зачистить тех, кто рулит за ‘’ добро’’ или дать поблажку тем больным и отмороженным выродкам, что будут в будущем творить ‘’ зло’’. По умолчанию мы рассматриваем всех, кто остается в городской черте, как ‘’ бешенных”, представляющих разномастную толпу отщепенцев и насильников, а те, кто обитают за пределами городов, мы определяем как людей ‘’ добрых и честных’’ и пока еще не превратившихся в таких же отморозков что и ‘’ городские’’. Пока! Потому что мы в КНС знаем, что в борьбе за выживание не будет  милосердия и сострадания, ни с одной из сторон. И какая из сторон прольет больше крови – это вопрос чисто риторический и не имеющий для нас никакой существенной разницы. Мы не творим добро и зло – этим пусть занимаются выжившие люди —  мы соблюдаем равновесие.  И сейчас мы, офицеры КНС, сидя в кабинете полковника Орлова, не расставляем пешки и ферзей в этом балансе Сил, а лишь анализируем разведданные и вносим поправки в действия подчиненных нам бойцов, ибо подошли к очень тонкой грани разделяющей  базовые интересы Света и Тьмы. Окончательная же расстановка всех фигур на этой шахматной доске произойдет, когда вернутся Благочинная и молодая матриарха “ Инферно Доминус’’.  Именно сейчас, когда подходит к концу период безусловного преследования общих интересов сторон и начинается время воплощение в жизнь собственных целей, для чего Свет и Тьма и были созданы Создателем, возможны возникновения между ними споры и конфликты. Которые в лучшем случае разрешаться мирно и тихо, путем компромиссов и уступок, а при худшем развитии могут привести к вооружённому  противостоянию и даже к полномасштабной войне. И если Благочинная Мария как мне показалась за недолгое время нашего знакомства, была достаточно мудрой и рассудительной женщиной, то каким человеком представляет собой матриарха Криста, я еще не знал, так как о ее присутствии в Кузбассе узнал только сегодня. Впрочем, сейчас это не имело для меня особого значения, так как войны между Силами редко когда вспыхивали по глупым причинам и развязывались глупыми людьми. Если бы войны устраивали глупцы, то этих войн никогда бы и не было или они заканчивались в тот же день когда и объявлялись. Нет, таких войн в принципе никогда не бывает.… И, по большому счету война как таковая между Сторонами никогда не заканчивается – заканчиваются лишь кровопролитные сражения и долгие муторные перемирия между их армиями. Моя же задача, как и каждого офицера КНС, на сейчас и последующие за этим сорок дней не допустить военного противостояния и главное самому не стать причиной для их возникновения. Но я знаю что Тьма, окутавшая этот мир, негативно влияет на психику не только моих людей, но и на представителей ‘’ Инферно Доминус”. Прекращение боевых действий и плановых операций по зачистке территории многих приведет к скуке от бездействия, к унынию и излишним философским размышлениям и в итоге рано ли поздно приведет к пониманию истинного предназначения каждого и природе всех текущих процессов и явлений. За этим последуют вполне справедливые вопросы подобно тому: “До коле терпеть? И стоит ли вообще мириться с присутствием Зла ли или Добра рядом с собой?” И мне как представителю в Согласительном Постоянном Совете от объединения орденов “ Инферно Доминус Литис” придется не только отвечать на многочисленные вопросы, но и разрешать споры, гасить возникшие конфликты и при необходимости быть обвинителем в “Трибунале трех судей”. Имея такой статус, я не только имею ряд дополнительных полномочий, дипломатический иммунитет, но также несу безмерную ответственность перед всем Советом за соблюдение баланса и гармонии в определенном секторе. Некоторые умники называют нас ‘’Серыми кардиналами”… и они правы. Но, мало кто из них знает, какой ценой нам дается быть беспристрастными, внимательными и бдительными постоянно находясь между двумя заклятыми природными врагами. …Для человека, который только начал восстанавливать свою память внезапное вступление в такие ответственные должности и ощущение столь большой моральной и даже нравственной нагрузки – это однозначно крайне непростое занятие схожее с сильным шоком и последующим за ним стрессом. Сказать, что я был к этому не готов, значит, ничего не сказать. Учитывая, что у меня еще остались незавершенные личные дела, и я до сих пор еще не знаю, чем закончилось начавшееся вчера восстановление Девятой. “ Я не готов!” – это не ответ. “ Я очень сильно не готов!” Но, я не произнесу эти слова ни сейчас, ни тем более завтра и вряд ли кто когда-либо услышит их от меня. Когда наше маленькое совещание заканчивается и Славгородский уходит я вновь анализирую принятые мной решения и отданные приказы и не нахожу в них ни малейшей ошибки. Я равнодушно провожаю взглядом закончившую свою работу молоденькую стенографистку и не проявляю никакого удивления, когда перед тем как выйти из кабинета она о чем-то шепчется с Орловым а, после смеясь, чмокает его в щеку. Я размышляю о делах более важных, чем обращать внимание на “ неуставные взаимоотношения’’ в столь ранний час и когда Орлов садится напротив меня и пытается мне что-то насчет этого объяснить, я лишь с легкой усмешкой отвечаю что ему нет нужды этого делать.