Последний художник
Насмешливая грустная эпоха,
Когда поэту жить дано,
А ведь кому-то в это время плохо,
Родная, вызови врача скорее.
Насмешливая тоскливая эпоха,
Когда поэт поет свой груз,
А в это время человеку плохо,
Звони скорей ветеринару
Иль седлай пуще лошадей,
Пока любимый твой тоскует,
А этот все багровей иль багровее.
Насмешливая грустная эпоха.
Когда народу на крестинах вспять
Прельщает попа или охать,
Когда бессильны доктора,
И нет воды чтобы креститься
Когда посредь пьяни до утра,
Я вынужден тебе молиться.
Когда средь кленов и осин,
Потрепанных тоской, отчаяньем
Когда средь ваших и чужих,
Я буду в стельку, буду пьяным
Насмешливая грустная эпоха
Среди людей быть таковым.
И стоило взаправду охать?
Под эти строчки мы сидели в уголке тихой комнатушки, которую арендовали совсем недавно и смотрели на запыленный город, коим он всегда представлялся в старых фильмах. Колесницы резво рассекали воздух, дребезжа старыми выхлопными трубами, а она, будто бы назло всем и всему, надевала белое платье.
Когда мы выходили из дому, то всегда останавливались у подъезда и смотрели на капельки воды, стреляющие в асфальт. Их был целый град, а проскочить было невозможно, потому ей было нужно несколько секунд, чтобы собраться с духом перед тем, как быть облитой.
И вот она шагнула, капель промочила плечо, и поморщившись, но не потеряв былой гордости, мы вышли на мостовую. Ей всегда нравилось снимать пусть самые задрипанные места, но поближе к центру, а здесь мы жили практически на Патриарших, не зная своего счастья иль беды.
