-Начинаем зачитывание.

         Тогда посреди круглого зала встала какая-то очень хрупкая девушка, которую я даже сперва и не заметил. Она была мила, но под глазом у нее красовался синяк. Это была девчушка из мемуаров какого-то средненького писателя, который явно не пожалел, что посвятил ей пару- тройку рассказиков, пока об этом не узнала жена. И вот она тут. Пытается бороться за выживание, прислуживая.

         — «Мы спускались по равнине, которая напоминала маленькую, гористую женщину, ласкающую своими изгибами на спуск, и дразнящая ими же на подъем. В ней были все те, черты, которые…» Извините, кажется не то…

         Тогда я вспомнил, как мы путешествовали по стране, будучи еще совсем детьми, убежали ото всех, взяв лишь парочку пакетов картошки, надеясь найти достаточно в лесу, мы проскитались три дня, в порыве дойти до Урала, а сами дочапали до аэропорта, где нас и нашли полицейские. Это было задолго до революции, болей и невзгод и хоть какой-то взрослости. Оба получили хорошенько ремня, так что, снова сбежав, приходилось спать на боку на чердаке, до следующих наказаний и причуд наших детских головушек. Мне тогда было пятнадцать, ей годом меньше. Она много улыбалась, говорила глупостей, но больше смеялась над моими, и никогда не отвергала ни одну из моих идей. Та девчушка и сделала из меня того, кем я являюсь.

         Меня ударили по лицу. Снова начал терять сознание. Нужно держаться. Ради нее. Ради нас. Ради всех. Так я выиграю им время, пока эти идиоты не поймут, что это за девушка была рядом, пока меня крутили. Некоторые говорят, что бюрократ равен идиоту, но правда в том, что он куда хуже.