-А герцог чего?

-А то! – слуга поднял палец вверх, подчёркивая важность своих слов, — стал мрачен и задумчив.

-Герцог? – не поверили ему.

-Тьфу на вас! – обиделся слуга, — и вообще…мне идти надо. А то эта зараза ненароком его отравит или заколдует совсем! А кто его спасёт? Вы, что ль?

            Про странную женщину забыли. Готовили наступление, было не до неё. Герцог же, действительно оказавшись мрачнее, чем был до того, занимался лишь подготовкой, инспекцией отрядов, вверенных ему и всем прочим, что прежде делать избегал, полагаясь лишь на свою и солдатскую отвагу.

            А женщина, скрывшись в шатре герцога, не показывалась. Так про неё и подзабыли.

***

            Проносится страшное эхо смерти над полем битвы, прорезает души страхом, мутит умы. Каждый может быть сражён в любое мгновение, и каждый слаб перед случайностью этой смерти. Удача приходит и оставляет жизнь в самые странные мгновение, явленные не то поступью случайности, не то волей небес.

            А может быть, нет никакой воли небес? Кровит тело, запах смерти въедается и в живую плоть, он наполняет одежду, не отмыться от запаха гари и крови. Не укрыться от взгляда случайности, не затаиться…

            Сходятся две силы, и у каждой стороны своя правда. И не одна не может уступить. Сталь скрестилась со сталью, вскрик смешался с бранью и воплем призыва устоять во имя однобокой правды.