Габриэлла — дитя Ада

Глава 1

20.05.2018г.

Яркие лучи весеннего солнца нежно скользили по верхушкам деревьев, согревая теплом, новорожденную листву. Воздух все больше наполнялся ароматом цветущей вишни. Земля степенно пробуждалась от долгого сна и готовилась встречать знойное лето.

На окраине маленького провинциального городка, расшитого изумрудным кружевом парков и скверов, серым пятном возвышалось старое каменное здание. Покосившиеся стены, испещренные глубокими трещинами, грозились упасть на каждого, кто смел к ним приблизиться. Мрачный фасад грозно смотрел на оживлённую улицу. Когда-то в этих стенах звучали только молебны и божественные песнопения, сейчас им аккомпанировал детский плач и звук разбившихся надежд. Это место вполне могло бы стать логовом приведений или безумных ученых, но нет – здесь обосновался сиротский приют. Детский дом, основанный в стенах старого монастыря, всегда являлся предметом косых взглядов горожан. Дети, обреченные жить здесь до своего совершеннолетия, были невольными узниками старых, покрытых плесенью стен.

Сегодняшний день мало чем отличался от предыдущих. На центральной улице всё так же кипела жизнь. Каждый человек, проходящий мимо серого здания, считал своим долгом заглянуть за ограду. Любопытные взгляды горожан не редко встречались с заплаканными глазами в окнах детского дома. Казалось, что во всем этом был свой план, своя система. Стены детского дома никогда не опустеют: уйдут одни, на их место придут другие.

Довольно печальная картина, скажете вы? Пожалуй, да, однако, сегодня в этой каменной клетке одно сердце все-таки светилось счастьем и надеждой. Одной из воспитанниц исполняется восемнадцать лет, а это значит, что после поздравления наставницы она сможет забрать свои документы и навсегда покинуть эту гавань скорби.

— Ведьма!

Гулким эхом в голове снова и снова раздавались голоса сверстников. Ежедневные издевательства уже не казались такими уж и обидными. Время — лучший помощник, оно все сглаживает. Детская жестокость всегда была самой опасной. Она бездумно разрывает маленькие сердца и неокрепшие души. Первые семь лет жизни Габриэллы сверстники обходились лишь обидными коверканьями её имени. Причудливые с их точки зрения дразнилки выливались горькими слезами в ночную подушку, затем снова день  — и всё по кругу. Здесь спасало только одно – мечта. Каждый воспитанник детского дома грезил о своем: кто-то  —  о богатстве, а кто-то  — о большой и чистой любви. Габриэлла была одной из немногих, кто мечтал об образовании. Глядя в пустые, наполненные одиночеством, глаза детей, она мысленно проклинала всех тех, кто их, когда то несправедливо бросил. Она хотела стать тем, кто  защищал бы всех обиженных и обездоленных.

Стремясь к своей мечте, Габриэлла, как только научилась уверенно читать, немало ночей провела в старенькой библиотеке, изучая своды правил и законов. С восьми лет крохотная комнатка с высокими каменными потолками стала её маленьким убежищем. Среди обветшалых деревянных полок и пыльных книг она чувствовала себя в безопасности. Именно сюда Габриэлла убегала, пытаясь спрятаться от назойливых обидчиков. Здесь, закрывая старую дубовую дверь, она могла облокотиться на сырую каменную стену и просто выплакаться.

За свои восемнадцать лет Габриэлла мало с кем сблизилась. Единственной подругой была Катюша – соседка по комнате, которая также часто попадала под раздачу оплеух от сорванцов и хулиганов. За что их так невзлюбили, спросите вы. Всё просто. Катя – очень эмоциональная девочка. Любой повод, будь то радость или грусть, всегда сопровождался ручьями слез. У Габриэллы всё было сложнее. Во-первых, необычное имя, которое режет русский слух. Во-вторых, неординарная внешность. Представьте маленькую девочку с изумрудными глазами и огненно-рыжими волосами. Маленький аккуратный носик гармонично сочетался с пухлыми губами. Представили? Согласитесь, настораживает. Вот и ребята, которые жили в этом детском доме, относились к ней с опаской. Её называли ведьмой.  Разбитая тарелка, потерянная вещь или же просто плохая погода служили поводом для избиения сверстниками.
          — Это всё из-за тебя! Ведьма!

Восемнадцать лет слез и побоев — и вот наконец-то наступило двадцатое мая – день её рождения! Этот факт не мог не радовать. Заранее упакованный чемодан уже стоял наготове возле изголовья односпальной кровати. Прижав колени к груди, девушка с улыбкой смотрела на улицу сквозь мутные стекла на окнах. Казалось, что весеннее небо ярче, чем всегда. Сегодня она навсегда покинет детский дом! Трепет внутри не давал спокойно дышать. С самого утра её сердце, словно маленькая птичка, трепыхалось в груди. Как же долго она этого ждала!

— Габриэлла! Тебя настоятельница зовет! – громкий крик из гостиной заставил вернуться в реальность.

— Иду! – девушка слегка подскочила от неожиданности.

«Господи, помоги мне!» с дрожью в коленях, Габриэлла подошла к двери. На секунду замерев, она повернулась и окинула взглядом комнату, которая столько лет была её пристанищем. Небольшое деревянное окно с мутными от грязи и пыли стеклами; побеленные стены со следами копоти и пыли, от которых даже летом веяло холодом и две старые рассохшиеся кровати, застеленные выцветшим бельем – вот и весь незамысловатый интерьер. 

— Пришло время! Прощай, моя клетка! – радость на мгновение сменилась нотками грусти. Воспоминания словно старая кинолента начали мелькать в голове.

— Габриэлла! – раздраженный крик из гостиной, прервал ностальгию, возвращая девушку в глухую реальность.

— Бегу! – поспешно закрыв скрипучую дверь комнаты, Габриэлла быстрым шагом направилась к источнику раздраженного крика.

Гостиная не отличалась изысканным убранством. Небольшая комната выглядела светлой и мрачной одновременно. Побеленные стены шелушились, придавая комнате нелепый вид средневековья. Высокий потолок, обшитый мощной деревянной вагонкой, выглядел угрюмо и неуклюже. В центре гостиной красовался огромный стол. Он был настолько длинным, что визуально занимал большую часть помещения. По краям от него располагались массивные стулья. Возле одной из стен одиноко стоял огромный комод, в котором хранились скатерти и столовые приборы. Вся эта обстановка всегда угнетала, но сейчас почему-то, больше обычного. 

В гостиной было четверо. Настоятельница Антонина — пожилая высокая женщина с вытянутым серым лицом испещренным морщинами. Оно всегда выглядело угрюмо подстать самому зданию детского дома. Один её взгляд мог выписать приговор на внеплановую уборку помещений монастыря, что уж говорить о мрачной черной одежде монахини, за которую её в шутку называли «призрак ночи». Рядом с ней, подозрительно близко, стояла одна из воспитанниц – соседка по комнате Габриэллы — Катюша. Пятнадцатилетняя девочка, с её круглым лицом и пухлыми щечками выглядела младше своих лет. Её большие голубые глаза с длинными пушистыми ресницами всегда выглядели по-детски мило и наивно. Однако сейчас на лице подруги читался лишь страх. Габриэлла обратила свой взор в дальний угол комнаты и вопросительно приподняла одну бровь.  «А кто эти два пижона?» Девушка насторожилась при виде двух незнакомцев. Они были симпатичны и мужественны, но холодный взгляд отталкивал. Угольно черные костюмы поверх белоснежных сорочек выглядели вычурно.

  — Габриэлла, присядь, – настоятельница, слегка ступив вперед, жестом указала на один из ближайших стульев. Обстановка в гостиной все больше накалялась. Робко присев, девушка начала разглядывать всех присутствующих в комнате. От волнения ладони начали потеть.

— Все хорошо? Кать? Что происходит? – Габриэлла вопросительно смотрела то на монахиню, то на свою подругу. В комнате повисла тишина. Настоятельница Антонина мяла в руке какую-то бумагу, противно ею шурша. Катюша стояла с опущенной головой и теребила тонкими пальцами подол своего пепельно-серого платья.

— Дитя, — безрадостно начала настоятельница Антонина. — Мы поздравляем тебя с восемнадцатым днем рождения! – на испещренном морщинами лице появилась натянутая улыбка. Прежде холодный взгляд лишь на мгновение стал теплее.

 — Спасибо, — с трудом вытянув из себя слово, поблагодарила Габриэлла. Во рту пересохло, а ком в горле все никак не получилось проглотить.

 — Согласно правилам, сегодня ты должна покинуть этот детский дом,- голос настоятельницы звучал непривычно тихо.

— Конечно же, знаю. Я уже собралась, – скрещенные пальцы рук, до этого мирно лежащие на коленях, начали нервно постукивать по крышке стола. Всё тяжелее было справляться с раздражением и накатывающей волной гнева. «Что здесь происходит? Кто эти люди? Почему настоятельница и соседка ведут себя так, словно меня за порогом ждет расстрел?»

— Габриэлла! Успокойся! – словно чувствуя внутреннее состояние своей воспитанницы, настоятельница дрожащей рукой протянуло бумажный сверток. Тот самый, который она нервно комкала — Тебе письмо!

-Что? – глаза Габриэллы округлились. — Какое письмо? О чем вы говорите? – взяв письмо, Габриэлла нетерпеливо начала искать глазами имя адресата.

— Я сирота, которую подбросили на порог этого детского дома! Что за бред? – Не найдя на конверте даже намека на подпись, она растерянно посмотрела на окружающих.

Мужчины в костюмах встали со своих мест. Их внимательный взгляд был прикован к конверту.

Настоятельница всё также протягивала конверт. Дрожащие пальцы выдавали её волнение. Посмотрев ей в глаза, Габриэлла с ужасом отметила во взгляде — страх.

— Эти два джентльмена настояли на своем присутствии во время передачи, — словно оправдываясь, пролепетала монахиня, – Да возьми же!

Не отводя глаз от настоятельницы, Габриэлла нерешительно взяла письмо. 

Нетерпеливо сорвав печать, девушка вытащила из конверта старый лист бумаги. Губы слегка зашевелились, помогая прочитать содержимое.

«Габриэлла! Будь готова! Ключ рядом! Всадники в пути».

Прочитывая текст снова и снова, Габриэлла так и не смогла понять смысл написанного. Осторожно положив письмо на стол, она убрала руки, словно опасаясь, что сюрпризы от этого конверта еще не закончились. Габриэлла вопросительно посмотрела на настоятельницу.

-Что всё это значит? К чему я должна быть готова? – голос девушки с каждым вопросом становился тверже. — Какие, к черту, всадники?

Монахиня слегка отступила назад. Незнакомцы встали со своих мест.

— Кто они? – вопрос снова повис в гостиной. Не дождавшись ответа, Габриэлла вскочила из-за стола и с грохотом задвинула стул.

— Ваши вещи собраны? – словно раскат грома, прозвучал басистый голос одного из мужчин.

— Какое вам дело? – огрызнулась  Габриэлла и демонстративно скрестила руки на груди.

— Значит собрала. Тогда нам пора! – твердым голосом добавил второй мужчина,  обращаясь к настоятельнице.

— Нам? Э, нет! Вы что-то перепутали! Я с вами никуда не пойду! – Габриэлла отчаянно замотала головой, пятясь назад. Сердце учащенно забилось в груди. Шаг назад, еще шаг. Спина уперлась в холодную крашеную стену. Идти было некуда. Мужчины, словно две огромные скалы, приближались к молодой девушке, отрезая пути побега.

— Что происходит? Настоятельница Алексия? – голос уже не был таким твердым.  – Прошу! Что происходит? – на глаза навернулись слезы. Габриэлла умоляюще смотрела то на монахиню, то на Катюшу, но всё тщетно. Они стояли, как вкопанные не смея шевельнутся.

-Да что с вами такое? – слезы отчаяния начали чертить невидимые дорожки по щекам Габриэллы.

Настоятельница  все так же стояла на своем месте, опустив голову.

— Кать! Мы же подруги! Что происходит?

Катюша, осмелившись поднять заплаканные глаза, в страхе наблюдала за происходящим. Наконец не выдержав, она ринулась на помощь соседке. В одно мгновение тяжелая мужская рука схватила её за запястье, причиняя боль.

— Даже не думай! – процедил он сквозь зубы.           

— Кать! Настоятельница Антонина! Мне страшно! – слезы начали душить. Метаясь около стены, словно загнанный зверь, Габриэлла не собиралась просто так сдаваться. – Да помогите же кто-нибудь!

Мужчины подошли совсем близко.

— Не — е — ет! Уйди! Пустите меня! — зажмурившись, Габриэлла начала размахивать руками. Это была жалкая попытка борьбы.

От страха Габриэлла зажмурилась. Мужские руки больно вцепились в плечи.

— Открой глаза! – приказал один из мужчин, надавливая пальцем на ключицу. – Открой же глаза! – резкая боль пронзила все тело Габриэллы, к такому она не была готова, не смотря на то, что не понаслышке знала о побоях.

— Оставьте меня в покое! – Габриэлла отчаянно сопротивлялась, но силы были не равны. Спустя несколько минут, бороться больше не было сил.

— Открой глаза! – приказной тон сменился раздражённым шипением.

Устав бороться, она подчинилась. Приоткрыв глаза, Габриэлла увидела перед собой странный круглый медальон.

— Смотри на него! – тыча кулоном в лицо, приказал незнакомец.

Зрачки начали расширяться. Чем дольше Габриэлла смотрела на этот медальон, тем ярче он начинал светиться. Спустя несколько секунд, когда от яркости начали болеть и слезиться глаза, она попыталась отвернуться, но, увы, попытка была тщетна. Тяжелые пальцы до боли сжали её подбородок.

— Амадеус ахра! – тихим голосом произнес мужчина. На глаза нависла пелена. Веки начали тяжелеть.

— Амадеус ахра! – громче повторил второй.

Глаза начали медленно закрываться. Габриэлла уже не владела своим телом, которое начало обмякать в руках у незнакомцев.

— Амадеус ахра!

Пропасть. Тьма.