-Какова была жизнь этих людей? Тяжка ли, радостна ли и беззаботна, был ли ангел, запечатлённый на фотокарточке, привязан узами брака к моему тесному соседу сверху? — был полдень, когда мёртвые, пришли к могиле живого. Среди десятков силуэтов теней, в их рядах затесались и новоиспечённые духи, которые на ряду со всеми братьями, склонились у края обрыва, желая заглянуть безмолвно, в глаза живого трупа. -Прочь! — заревел живой голос, без успешно пытаясь прогнать надоедливых наблюдателей своей гибели. На вопли, крики, на рычанье загнанного и пойманного зверя в ловушку, на его попытки выбраться из объятий мертвеца, схожие с заранее абсурдными попытками счастливого Сизифа, толкающего, вечно скатывающийся камень, духи молча заглядывали в глаза своего курьера и также молча и бесшумно растворялись во свете жёлтого солнца.  

Когда приём был окончен, тусклый отголосок. некогда баритонного голоса, прополз по влажным стенам чернозёмной ямы, теперь прося прощения за все грехи, за неверие в благодать — отпусти же ты, ангел, мою душу — чуть тише прошептав — скорей. В ответ на просьбу, толи по воле случая, толи по воле ангела и божества, солнце затопило половину сырой могилы, одарив непринужденным спокойствием утомившуюся и заждавшуюся душу. 

Глубоко вдохнув, телом был издан последний из вздохов, с протяженным заключением всей тридцатитрёхлетней жизни, — Погода по-прежнему солн…