1.
Часы тикали. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Я уже настолько прислушался к работе механизма, что отчётливо слышал паузу между щелчками чего-то внутри. Так. Тик. Так. И внутри меня тоже работал механизм. Механизм, доведённый до предела, готовый взорваться в любой миг: пружины сжаты, гайки закручены, и.. Тик. Так. ..только бы придумать ещё пару подобных фраз, чтобы занять свой мозг. Нейроны посылают импульсы во все стороны, во все свои соединения, но бесполезно — больше я не знаю ничего из механики, и пока часы. Тик. Так. Тик. Так. Пока часы бьются, можно думать об их такте, об их незримых движениях, представлять, как кто-то танцует под нечеловечески точную музыку. Так. Тик. Так.
Часы бьют: двенадцать. Часы начинают бить, но я уже выскочил из кровати; часы бьют двенадцать раз, но я уже натягиваю штаны; часы замолкают, но я уже выбежал на улицу. Ненавижу засыпать, ненавижу слушать танец часов.
2.
Набережная, длинная, плавно изменяющая свой поворот на пару градусов то влево, то вправо. Фонари через каждые десять метров, вырывающие маленькие островки мнимой безопасности для людей. Обычно они работают куда лучше, но сейчас шёл холодный и редкий дождь, совсем непохожий на летний. Звуки прибоя и дождя недолго вели бой за господство — шёпот волн проиграл разрывам капель. Но и он, как и подобает члену природы, проигрывал человеку. Девушка, неестественно жёлтые волосы, прилипшие ко лбу, острые, обнажённые плечи. Её портрет навсегда останется в моей памяти: она сидела под фонарём, на асфальте и играла на гитаре. Коричневая жилетка прилипла к телу, из под неё выглядывала футболка, белая и уже почти прозрачная.
