-Что на третьей фотографии? 

-Человек которого я уже отыскал. Но сейчас я нашёл всех. — мужчина повёрнутый спинной, что-то шепнул своему другу, его лицо тут же помрачнело. После своих слов он медленно зашагал в сторону машины.  

-Да? Интересно было бы взглянуть на его фото. — рука с фотографией протянулась к сторожу. Лицо обоих смотрящих, стали их предсмертной маской. Проглотив язык, глаза пытались звать на помощь, пытались вымолвить слова, но это ремесло было им чуждо, а потому их щеки начал обливать тонкий водопад прозрачных слёз, две капли из которых успели коснуться земли, после предсмертная маска безмолвного, полнотелого сторожа раз и навсегда оделась на своего обладателя, видевшего смерть, но неподозревающего о своём причастии к ней. Ведь все мы так или иначе склонны думать, что смерть коснётся кого угодно, но только не нас. Коснётся нашего кота, любимой рыбки, надоедливого соседа, знакомого, друга, даже членов своей семьи. Это не значит, что нам их может быть не жалко, мы гористы в момент утраты близких, сочувственны к утрате других, но счастливы своему здравию и благоденствию, которые являют собой подобие чёрной вуали, что накладывается на глаза одним за другим тонким слоем, чья легкость и прозрачность, вскоре окутывают взор мраком тяжёлой, безбрежной ночи.  

 Птицы, облюбовавшие крону дерева, взлетели вверх, образовав кругловатое чёрное облако. Бездыханное тело сторожа, погрузилось в сугроб белоснежного снега, постепенно впитавший в себя остатки тяжело переваливающегося с одной ноги на другую духа, сонного охранника. Оставшиеся двое мужчин, тут же ринулись во все стороны, но оказалось, что один бежит вслед за другим. Пробегая мимо ангаров и небольших фургонов, слышался томящий и трепещущий душу звук напряженного дыхания, частота вдохов и выдохов была сверх всяких возможностей человеческого организма, минутами бега, глаза погружались в темноту и тела бежали исходя из своих чувств, доставшихся им от давних предков. Чем-то они были схожи с животными, их инстинкты, резкие движения, частое, громкое дыхание сравнимое с дыханием уставших олений и волка ведущего погоню за своим обедом, всё напоминало о их происхождении, о том, кто они по началу своей природы.