– Она мертва? – поинтересовался алхимик.

– Пока что да, – устало протянул Эйсон.

– Давай я обработаю твою рану.

– Это подождёт. Тащите её к дереву и поджигайте. Нож только не забудьте вытащить. Он последний.

Альберт подошёл ближе, скинул торбу и присел. Начал что-то искать в ней.

– Я что, должен дважды повторять?

– Не припомню, чтобы мы назначали тебя командиром, – добродушно улыбнулся алхимик.

Эйсон устало выдохнул:

– Пока ты не начал, залезь к старухе под платье, у неё там что-то припрятано.

Глаза светловолосого округлились:

– Не, не, не. И не проси. Кайг, будь так любезен.

Здоровяк склонился и начал искать. Почти сразу он нашёл странный чёрный камень треугольной формы. Одна сторона была неровной. Камень занимал лишь треть его ладони.

– Кайг, ну что там? – Альберт поливал рану прозрачной жидкостью.

– Кусок каменной плиты с письменами.

– Скрижаль? – поднял голову алхимик.

Кайг кивнул и протянул обломок:

– Язык очень древний.

– Любопытно, – Альберт бегло осмотрел предмет и положил его в торбу. – Ну, надеюсь, сойдет в честь доказательства.

Эйсон лежал и смотрел в привычное голубое небо, пока алхимик зашивал ему рану. Надвигались серые тучи. Жара спала.

– Если честно, Кайг, – прервал молчание Эйсон, – боюсь и представить, чего ты боишься.

Зеленокожий поднял уголок рта, а Альберт тихо посмеялся.

Эйсон повернул голову, посмотрел на алхимика и снова взглянул на голубое небо.

– Ал, – начал он нерешительно, – повторю ещё раз – хватит винить себя. Ты не убивал тех детей.

На мгновение алхимик остановился, почесал под носом и продолжил шить.

– Да, но я мог их спасти, если бы не послушал священников…

Повисло молчание.