– Зараза! Кайг, вспомни план! – выпалил Эйсон.

Этой старой карге думалось, что невозможно после стольких стремительных ударов провести ещё один такой же быстрый. Но она ошиблась. Шаг в сторону, затем второй, поворот корпуса – и вот удар наотмашь. Он попал плоской стороной клинка, и если бы не «план», то старуха была бы уже разрублена пополам. Удар пришёлся по правому плечу, и ведьма отлетела на несколько шагов. После такого она не смогла устоять на ногах, покатилась кубарем и упала.

Старуха приподнялась на локтях, хотела обратиться, но не смогла. Мешало серебро, что продолжало приносить палящую боль. Хотела потянуться и извлечь ненавистный металл, но Кайг был уже здесь. Он не давал ей ни секунды на передышку. И вновь ведьма чуть не лишилась конечностей. Вовремя подтянула ноги и отпрыгнула.

Она не стала удирать, видимо, бегство ей наскучило – напротив, прыгнула, целясь точно в шею наёмника. Напрасно. Кайг вмиг подтянул меч, скрылся за ним как за щитом. Это, конечно, не скутум, но такой приём частенько выручал его. Желтоватые ногти заскрежетали по костяному клинку. На её лице больше не было самодовольной ухмылки. Осталась лишь животная ярость. Старуха металась вокруг здоровяка, старалась достать до плоти, но опять тщетно. Кайг уже подстроился под её ритм и блокировал атаки, скрываясь за мечом.

Альберт и Эйсон выжидали. Первый приготовил склянку с жидкостью, ловил подходящий момент. И вот наконец он настал. Кайг дождался, пока ведьма подойдёт достаточно близко, упёрся второй рукой в середину клинка и оттолкнул старуху. В этот раз она устояла, а расстояния хватало, чтобы не задеть здоровяка. Альберт кинул бутылку с бледно-синей жидкостью. Он боялся, что стоит слишком далеко, но всё же попал бы, если бы ведьма не уклонилась в последний момент.

На её лице вновь заиграло омерзительное возбуждение. Старуха помчалась в их сторону. Альберт потянулся к кожаной сумке, суетливо ища нужную склянку. Эйсон моментально среагировал. Метнул серебряный нож и ринулся на ведьму. Она без труда отбила когтями брошенный снаряд. А затем с той же легкостью отскочила от выпада с направленным на неё остриём и резанула Эйсона по ноге, порвав штанину и пустив кровь. Тот покачнулся, но устоял. Альберт же бросил очередную склянку с цветной жидкостью, но было поздно. Старуха рванула его когтями по плечу, но не глубоко.

Она оказалась сзади, в шагах десяти. Припала на колени, положила окровавленные пальцы на землю и заговорила. Ведьма шептала, выговаривая слова на языке, что наёмникам был не знаком. Казалось, у неё так мало времени, ведь Кайг вот-вот обрушит на её голову свой огромный меч. Но она успела. Её зловещая усмешка обнажила гнилые клыки. Из земли вырвался дым цвета малахита. Старуха исчезла, и клинок не коснулся её. Туман приобрёл зелёный оттенок. Троица закашляла.

Вновь воцарилась тишина, но уже вскоре её прервал детский плач. Гулкое эхо подхватило его и далеко разнесло по болоту. Светловолосый закрутил головой, отыскивая источник звука.

– Ал, пойми – она играет с нами. Здесь нет детей, – голос Эйсона подействовал отрезвляюще.  

Из зеленоватой дымки, что окутывала землю, стали подниматься маленькие фигуры. Наёмников окружали дети – мальчики и девочки. От ног до головы не было у них здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны.

Послышался тихий голосок девочки:

– Убийца…

Дети стремглав бросились к троице. Альберт оцепенел, растерялся. У него задрожали руки. Он знал, что эта толпа бежит к нему. И правда, минуя Эйсона и Кайга, дети направились к Альберту.

Ребятня принялась хвататься за его одежду и стенать:

– Ты не алхимик! Ты убийца! Почему ты не спас нас? Почему?!

Он прекрасно помнил эти лица. Знал каждого. Даже голоса были те же.

Кайгу всё это порядком надоело. На лице появился гневный оскал. Шаг, полуоборот. Рубанул остриём клинка, стараясь не задеть друга. Шестеро детей мигом лишились голов. Крови не было. Лишь дымка, в которую превращалась поверженная мелюзга. Но на этом он не остановился и продолжал кромсать. Только вот толку было мало. Из той же дымки, в которую растворялась, появлялась новая малышня.

Вскоре из зеленоватого тумана начали появляться не только дети. Эйсон сперва услышал, а затем и увидел ликующую толпу. Как и в тот день, он стоял позади. Люди вскидывали руки и громко кричали. Они требовали немедленно казнить очередную ведьму. И наконец он увидел её – ту, что была ему дороже жизни, ту, что была его солнцем, – пылающую в огне костра.

Ещё какое-то время он стоял молча, неподвижно и смотрел. Смотрел на картину из своих снов. Прикрыл глаза, но не от страха, как Альберт. Вовсе нет. Чувствовал он совершенно иное. Открыв глаза, взгляд его достиг пика злобы и бушующей ярости. Ведьма вытащила наружу то, чего трогать не следовало. Пробудив первородный гнев, она вынесла себе приговор. Уже много лет Эйсон старался использовать силу своего проклятия как можно реже, но сейчас сдерживаться просто не хотел. С его помощью он почувствовал старуху и теперь знал, где та прячется. Тело снова покрыли маленькие фиолетово-чёрные молнии. Эйсон взял меч обеими руками и переместился.