Мама обняла меня, но отчего-то стало ещё горче. Так я осознала разницу между словами «больно» и «горько».

«Что же после всего этого во мне от меня осталось? Я даже не могу вообразить, как буду жить дальше. Никому не нужна такая жена, и единственное, что меня ждёт – это полное одиночество. Вечно…»

Теперь, я ревела во всё горло. Нет, не то, что бы меня было так легко сломать, просто все эти дни я не плакала, я терпела. Столько всего пережить и верить в лучшее – это моя основная черта от мамы. И меня бы ни за что не сломало то, что он сказал, но после всего… всего вместе, сразу… мне, наверное, просто захотелось по жалеть себя.

И я решила, что сегодня и завтра, мне можно жалеть себя. Потом нельзя, я хорошо понимаю, что это никак не поможет, но просто сегодня очень хочется.

— Мама, можешь оставить меня?

— Форт…

— Я не Форта.

***

Проплакала всю ночь. Я всегда думала, как было бы классно, если бы не нужно было бы спать каждую ночь. Не думала, что у этого может быть такая оборотная сторона.

Утро омерзительно солнечное. Столько дней, ходить по вымокшему лесу, чтобы потом из дома наблюдать солнечную погоду. Это просто переходит уже все границы.

«Ах да, я же ещё неделю лежала здесь. Припоминаю, был ещё дождь…»

Из-за того, что кровать стоит вплотную к подоконнику, я могу облокачиваться об него, оставаясь лёжа на кровати.

Прислуга уже некоторое время шебуршится внизу, там, за стеклом. Наверное, скоро завтрак, но мне не нужно есть.