Старик подмигнул собеседнику и, подняв указательный палец правой руки вверх продолжил:  

– Если бы мы следовали их принципам, понятию чести и служению родине мы бы добились куда большего.  

– Вроде и так есть чем гордиться.  

– Спорный вопрос. НАША цивилизация стала идеальной средой для потребителей, что год за годом уничтожает в людях стремление искать, бороться и открывать.  

– А женщины там и в правду такие…, такие…  

– Загадочные?  

– Да.  

– Они восхитительны и удивительны. Сумели совместить в себе нежность и красоту с отвагой и упорством. Они ангелы и музы, матери и героини. И в то же время они не изменились.  

– А учёные, писатели, поэты и правда, имеются в таком количестве?  

– Имеются. Время им досталось такое. На изломе всегда сочинителей целая уйма. Бездарности быстро угасают, зато истинные самоцветы остаются в памяти народной.  

– Мне говорили, что транспорт там настолько примитивный, что пользоваться им просто опасно.  

– Пугают. Принцип действия тот же, мой друг, просто современная наука шагнула далеко вперёд.  

– А что там…, – следователь хотел задать ещё много вопросов, но вспомнил для чего здесь находится, и смущённо кашлянув, снова положил перед собой папку с делом Александра Петровича.  

Встретившись взглядом с глазами учителя, он вскочил на ноги. Размазня, соберись.  

– И всё же Александр Петрович я не пойму что вас толкнуло на убийство? В деле уже шестьсот сорок страниц, имеется подробный план ваших действий в тот день, опрошены все свидетели, а мне до сих пор не понятны причины. Зачем, зачем вы оборвали жизнь этой девушки?