Мне совершенно не хотелось слушать эти пиздострадания; я лежал, накрывшись одеялом с головой и пытался-не-слушать.

— Я понимаю… Да, я понимаю, — Аким заговорил шёпотом, пройдя из коридора в нашу кухонную комнато-спальню. — Просто я хотел бы увидеться с тобой. Вот и всё. Не знаю, если я обидел тебя… Я понимаю. Понимаю, конечно, у меня и самого своя жизнь, просто… Мы не виделись уже неделю. Я понял. Понял, ладно. Давай созвонимся завтра, ладно.

Наконец-то, блять! Думал, это уже никогда не кончится. Когда Аким заткнулся, моё напряжение стало сходить на нет, но вернулось к прежней отметке, когда он тихо окликнул меня.

Я молчу. Я сплю.

Я сплю, иди нахуй, я сплю.

— Спишь?

Я слышу его шаги, которые становятся ближе к кровати. Крепко зажмуриваюсь. Через несколько секунд вздрагиваю, когда его рука ложится на моё плечо. Разворачиваюсь к нему.

— Бро, есть покурить?

Иди в жопу, Акимка, иди в жопу, иди в жопу, отъебись, тупой мудак, гори в аду!!!

Я смотрю на его измученное лицо, желая сказать что-то язвительное, подбирая особо обидные слова, но затем говорю:

— Прости, бро, но ничего нет.

Глава 8

Конечно, мы встретились с Сэмом следующим вечером. И он был совсем не против покурить. Он любил курить не меньше меня, правда денег у него снова не было.

Я был уверен, что он просто не хочет тратиться, завидев на горизонте бесхребетного торчка, вроде меня, который и так заплатит всю цену.