— Мне нужно идти, — говорит она, подаваясь к своим сваленным в кучу вещам на кровати.

Она идёт к прихожей, а я иду за ней.

— Ты же не поедешь сейчас, — говорю я ей. — Я не хотел напугать тебя, я лишь хотел… покаяться.

— Я не пастор, — обрывает она и начинает обуваться, поглядывая на экран смартфона.

Я говорю, что и не считаю так. Я говорю, что она дорога мне. Я говорю ТОП самых бесполезных вещей в этот момент.

Диана говорит, что тот дед, о котором я подумал – умер от старости в своей постели. И она не знает, кого мы убили.

— Вы оставили его в снегу?

— Я не…

Я просто хотел…

— Мне просто…

Её глаза пустые. Её зрачки большие, как и её вера.

Она говорит, что ей нужно подумать.

— О чём? — спрашиваю её.

А она молчит.

Идиот, мысленно говорю себе, видя её в последний раз. Разболтал свою самую страшную тайну.

И как должна смотреть она на тебя теперь? О чём должна думать? О том, что ты подверг её опасности сесть в тюрьму. Затем накачал наркотиками. Рассказал о том, как убил человека, УБИЛ, не ищи оправданий стопроцентной смерти старика в снежном сугробе.

— Я вызвала такси пять минут назад. Оно приехало. Со мной всё будет хорошо, я позвоню, когда доберусь. Пожалуйста, — она смотрит на меня так, что мне становится понятно всё. — Пожалуйста.

Ты обнимаешь её безответное тело, которое горящим углём дымилось под тобой полчаса назад.

Последние объятья от последнего человека, с которым она стала бы строить отношения.