Серёжа разгоняет эти неприятные мысли, целуя меня взасос.

Играет Моргенштерн.

Ведь я висю, как молодой Хефнер…

Серёжа целует меня так долго, что Моргенштерн сменяется каким-то дерьмом ноунейма. Неплохим дерьмом ноунейма. А Серёжа целует меня. И держит в своих объятьях.

А я теперь даже не могу вспомнить, как оказалась здесь и что было пару часов назад. Перечитайте последние десять страниц и расскажите мне, потому что в моей голове уже нихуя нет…

Серёжа целует меня, а его руки задевают мои не самые открытые места. Но лишь слегка. Именно эти лёгкие, едва уловимые движения и кладут начало тому потному аду, что начинается минутой позже.

Я за несколько ярких мгновений оказываюсь распалена до предела.

Иисус говорит про стыд.

Император Японии даже сказать что-то ссыт. Но мысленно одобряет, я его знаю))))

Он не такой зануда, как его сосед по разуму.

Вторая пара рук. Вторая пара губ. Серёжа не даёт мне передохнуть. Его язык издевается над моим.

А губы кого-то там… как зовут этого парня?.. Губы кого-то там оставляют влагу на моей шее. На мочке уха. Затем юбка моя как-то сама собой задирается вверх, и я ощущаю пальцы на своих трусиках.

Падаю на кровать. Боже, эти руки уже не остановить. Эти четыре руки снуют вовсю, как русские по Берлину.

Серёжа целует меня ещё очень долго; настолько долго, что все попытки прийти в себя сталкиваются с его наглым языком. А затем он…

КАКОГОДЬЯВОЛАКАКОГОХУЯ