— Вы неплохо владеете собой, мадам, но это ненадолго. Мне нужна истинная причина вашего отлучения от двора. Кому вы не угодили? Если через минуту я не услышу ответ, вы отправитесь в камеру. Там не очень комфортно, нет ванной и много крыс! Называйте имена!

— Я ничего не знаю! – воскликнула Жослина. – Герцогиня по какой-то причине разгневалась на меня! Эта история с развратом, да где вы видели фрейлину девственницу?!

— Это уже ближе к теме. При каких обстоятельствах с вами случился подобный казус?

— Ну хорошо! – она вздохнула, собираясь с мужеством. – Придворный медик помог мне избавиться от плода. Я купила у него одно средство, но оно сработало немного не так, как надо, в общем об этом стало известно! Я просила его светлость герцога Ламарского заступиться за меня, но он не захотел, меня просто выбросили из дворца!

— Замечательно! А вы в курсе, что в день вашего отъезда в спальне герцога нашли отравленное вино? Не может быть так, что это ваших рук дело? Я предполагаю, что средство было предназначено для другого члена королевской семьи, но вы очень рассердились на своего любовника, и на прощанье оставили ему «подарок». Теперь осталось выяснить одно: кто дал вам яд, и сколько раз вы использовали его раньше?

Жослина побелела, как полотно. Она могла предполагать, что угодно, но против таких обвинений была бессильна. Это была вопиющая, ужасающая ложь, которая делала ее беззащитной перед законом.