Августа: Ах, Корнелий, как все это скучно!

Корнелий: Ну хорошо, оставим Нерона. Ты думаешь, плебеи лучше своего императора? Я видел нищего, который избивает свою мать — старую калеку. Ужасно, не правда ли? А как ты считаешь, прекраснейшая из женщин, намного ли мы с тобой превзошли их?

Августа: Корнелий, я отказываюсь тебя понимать!

Корнелий: Мы все погрязли во зле, и мы живем словно в лабиринте. Мы ищем из него выхода, а выхода нет. Мы бредем, как безумные, бросаемся то в одну сторону, то в другую и снова натыкаемся на грязные темные тупики. Мир жесток и непонятен нам… мы хотим делать добро, а выходит зло…

…И в то же время, несмотря на все, мироздание прекрасно! Прекрасны водопады, и звезды, и это окрашенное вечерней зарею небо! … и кто из философов может ответить мне: кто мы? Откуда мы пришли? Зачем мы здесь? Куда мы идем? Вот вопросы, которые мучают меня. Но ответа нет.

Валерия: Послушай, отец, я прочла недавно в одной рукописи слова, которые показались мне очень странными, я ничего подобного прежде не слышала.

Корнелий: Какое-нибудь новое учение? Сейчас столько развелось ересей… (Делает знак рабыне, та укутывает его ноги покрывалом)

Валерия: Я не знаю, отец, но мне эти слова показались какими-то … утешительными…

Августа: А вы слышали, что некоторые, даже и из благородных римлян, поддались новому учению и они называют себя христианами?