Сцена 38

Мое пробуждение было поистине прекрасным.

Передо мной лежал океан, а миссис Донахью старалась запечатлеть его с помощью акварели. У нее были небольшой этюдник на ножках, краски и океан для позирования. У меня были все тот же океан и миссис Донахью, вид со спины. Вид мне понравился. Миссис Донахью была одета в светлое платье и соломенную шляпку с голубой лентой. Фигура у молодой женщины была очень изящной. Порыв ветра немного натянул ткань платья, очертания тела стали четче, а мое воображение дорисовало все остальное. Тело Деклера отреагировало, и я порадовался, что сижу, а не стою. «Молодец Деклер. Быстро реагируешь. Правда, говорят, что в этом деле главное голова, а мозги сейчас мои. Так, что мы с тобой оба молодцы,» — похвалили я нас обоих.

— Мистер Деклер, — словно прочла мои мысли миссис Донахью. – Вы, наверное, на мне сейчас дырку протрете. Нельзя же так! — она, улыбаясь, повернулась ко мне.

— Прошу меня простить, — стал оправдываться я. – Я задремал, а доктора не рекомендуют резко вставать после сна.

— Сидите, сидите, — великодушно махнула она рукой. – Так что вы там на мне увидели? Признавайтесь!

Я слегка успокоился, поэтому поднялся со стула и подошел в художнице.

На закрепленном в этюднике листе были нарисованы океанские волны, уходящий в даль горизонт и, смыкающееся где-то вдалеке с океаном, небо.

— Я любовался вашим рисунком, — сказал я. – Удивительно, что можно было сделать такой рисунок с помощью акварели.