Через несколько минут цех, как видел Вадим, представлял из себя кадр из фильма ужасов. Белые кафельные стены были забрызганы кровью. Она было повсюду, на лицах Артура и Пьер – Поля, на полу, на одноразовых халатах из зеленоватого материала.

— Ты что хочешь делать? Ты во что нас втянул, урод? – Вадим смотрел на Артура, держащего в руках руку Халиты. Покосился на торчащую белоснежную кость, на фоне алых мышц и сухожилий она выглядела инородно.

— Cпокуха, Петруха! Сейчас всё будет супер! Давай, открывай мясорубку! Она хотела свежего мясца! Оно у нас есть!  — и Артур откинул крышку агрегата.

Пьер – Поль как-то странно начал повизгивать и потирать руки. Часто-часто.

— Это такая игра. Игра. Играем в больницу, правда? Правда,  играем? Давай, давай эту тварь на фарш, с костями! Ахахаха! – Пьер – Поль кружил, как дервиш, вокруг своей оси, запрокинув голову.

Заурчала механизм мясорубки. Артур запихнул к большим валам две руки и ногу. Скрежет, какой-то хруст и через пару минут из трубы показался фарш с кусочками белых костей.

— Ах, как хорошо! Мясо! Люди хотят мяса! Оно у нас есть! – приговаривал Пьер – Поль, закатив глаза так, что Вадим видел лишь их белки.

В дверь цеха стучали. Сначала не часто, потом начали барабанить. Настойчиво. Тревожно.

— Халита! Халита! Ты здесь? Халита!

Вадим узнал голос Акмаля.

— Чурка этот грёбаный! Давай, Поль-Пьер, открывай! – Артур метнулся к столу, на котором лежали рабочие инструменты Вадима. Несколько ножей, топор, он же тесак, точило. Секунду помедлив, Артур взял обеими руками тесак и по-кошачьи,  обходя лужи крови на полу, встал у дверного косяка. Кивнул Поль – Пьеру.