Худенький мальчик лет пяти в белой запачканной сажей рубахе и порванных на коленках штанишках, заправленных в истоптанные сапожки, с ужасом взирал на обступивших его вооружённых мужчин. Судорожно сжимая руки, он прильнул к ногам девочки-подростка несколькими годами старше. Выглядела девонька неважно – волосы разметались по спине, царапина на подбородке кровоточила, а бледная, почти прозрачная кожа была обожжена в нескольких местах. Твердимир видел, что она держалась на ногах из последних сил, но серо-зелёные глаза её смотрели на них без страха, а скорее с усталостью и разочарованием. Крепко стиснув острые кулачки она, закусив губу, наклонила голову вперед, словно годовалый козлёнок готовый бодать всех подряд только что прорезавшимися рожками.  

– Накорми детей Плишка. Не видишь, что ли они с ног валятся? – распорядился сотник, лихорадочно ища решения загаданной ему проведением загадки.  

Крив почёсывая затылок, с жалостью смотрел на ребятишек.  

– Твердимир Ярославович, как же так? Им же… Их же… Если монголы узнают…, – окружающие их воины согласно зароптала.  

– Поживем, увидим, – перебил десятника Твердимир, пятернёй сжимая бороду.  

В этот момент в воздухе раздался пронзительный свист и по улице застучали копытами лошади несущие на себе всадников.  

– Прячем детей! – метнулся в сторону костров Крив.  

– Поздно! – крепко ухватив за локоть готового умчатся десятника, сказал сотник. – Не дёргайся.