Буквально пару секунд спустя перед ними возникло пять десятков монголов, в полном боевом облачении.  

– Сам Мингиян к нам пожаловал, – сквозь зубы произнёс Твердимир направляясь встречать гостей. – Рот на замок. Говорить буду я.  

– А я думаю, куда же это залетели мои Лебеди? Даже переживать начал. А вы тут, трапезничаете. Пустите кочевника к очагу? Не побрезгуете?  

Здоровенный монгол в тяжёлом пластинчатом доспехе, отороченном мехом, и палашом на поясе, перекинув правую ногу через седло замер напротив Твердимира. Взглянув на сотника сверху вниз, он улыбнулся тонкими губами, над которыми топорщились узкие чёрные усики.  

– Ах, какой бы из тебя генерал вышел Твердимир. А теперь, что? И полка тебя лишили и наград. И что тебе эти мадьяры? Приказ выполнил и забыл.  

Перекинув заплетённые в косичку волосы из-за спины на грудь, Мингиян добавил:  

– Эх, лебеди, лебеди, а какое будущее могло бы у вас быть в нашей империи.  

Говорят, Лебедями их назвал сам Батый, любивший от скуки придумывать своим иноземным полкам всякие говорящие прозвища. Под его командованием уже были персидские Леопарды, аланские Волки, половецкие Вороны, болгарские Вепри, а теперь появились русские Лебеди. Как-то около года назад, Твердимир, обласканный монголами за многочисленные победы русичей, воспользовался ситуацией и на пиру поинтересовался у захмелевшего Мингияна почему их прозвали лебедями. Тот долго смеялся, а затем сказал, что Батый оценил верность слову русских полков, понимая, что птицы они свободолюбивые. Не поспоришь. Именно лебедями они и были. Вольными и красивыми – лебедями в клетке обязательств.