Шажок за шажком. Козлёнок шёл, потупившись, чтоб не глядеть по сторонам, и не заметил сам, как оказался совсем рядом с лесным королём. Бока оленя лишь слегка вздымалась после бега, от коричневой шерсти пахло мускусом.

Козлёнок робко поднял голову.

Олень прял ушами, пофыркивая: ласково и радостно смеялся. Тогда козлёнок засмеялся было в ответ, но тут же оборвал себя — таким нелепым показалось ему собственное детское меканье. Однако лесной господин не упрекнул и не боднул его за дерзость — и козлёнок снова захихикал от радости, что долгая-предолгая скачка окончена.

Потом олень наклонился над озером и лакнул воду.

Козлёнок увидел, что поодаль от берега плавают кувшинки с огромными плоскими листьями. На таких мог бы уместиться не только он, а и отец-козёл, если бы поджал ноги.

А ещё он увидел луну.

Луна плыла в озёрных водах, нежная и совершенная. Когда лесной король касался губами воды, шла рябь, и от этого белый круг казался ещё больше похожим на капустное соцветье.

Козлёнок, разинув рот, смотрел на это чудо. Он разом позабыл все прочие кочаны.

Олень подтолкнул его мягким носом в спину, и он пошёл вперёд, прямо в мелководье. Вода тихонько плескалась от его шагов. Разлитое серебро окутало козлёнка. Он опустил голову к воде и поцеловал луну в щёку. Потом он пил, и лунный свет затекал в него.

Сделав последний глоток, козлёнок понял, что хочет спать. Берег казался далёким. По брюхо в воде он добрёл до листа кувшинки, надёжного, как стол, запрыгнул на него и свернулся калачиком. Последним, что он видел, были воздетые ветвистые рога.