Также головы давали себя погладить, ластились, как если бы они были живые в полном смысле этого слова — не были бы отсечены от туловища. А когда пинцетом подавали собакам свежий кусок мяса, а кроликам — лист салата, головы нюхали это и хватали языком.

В считанные доли секунды предложенные яства оказывались по другую сторону пищеводной трубки. Собачьи головы широко разевали пасти, но ни единого звука в виде присущего каждому здоровому псу лая или воя издать уже не могли…

Но вскоре даже для Рутения настала пора неудач — одна за другой кроличьи и собачьи головы начинали биться в диких конвульсиях с такой силой, что трубки, к которым они были присоединены, обрывались, словно верёвки, языки вываливались наружу, толстые, как сардели, из поврежденных вновь сосудов фонтаном хлестала кровь, а в глазах, где читалась вся горечь осознания их жуткого положения, вторично и уже навеки затухало пламя жизни…

Но Рутения было уже не остановить. После нескольких тягостных недель, когда почти все его подопечные восходили в небесную обитель по Радужному Мосту, он прознал о том, что у одного из его коллег пёс по кличке Лазарь находился между жизнью и смертью, и ради спасения своего любимца учёный решил прибегнуть к уже известным достижениям и несколько усовершенствовать их.

Так началась кропотливая работа над проектом, финальным штрихом которого планировалось создание кибернетического пса, механическим телом которого велось управление от его головы. Все это проходило под грифом «совершенно секретно«, и на протяжении долгих лет общественность держали в неведении.