Маришка всхлипнула, почти не слыша Фокса и не замечая его присутствия – она увидела Влада и сердце ее немедленно затопила просто бесконечная нежность.

-Владик!.. Мой Владик!..

-Да, он твой сын, — услышал ее Фокс. – Но я пришел именно для того, что бы попросить… настоятельно попросить…

-Что? – она, наконец, услышала его, и его ледяной тон перехватил ее сердце жестким, невыносимым кулаком.

-Ты должна оставить его. Да! Оставить так, словно и не знала ничего о его существовании, словно и не было ничего. Навсегда. Поняла? Ты поняла меня?

Маришка молчала, затопленная слезами, которые никак не хотели выходить наружу. Она лишь машинально гладила дрожащими ладошками одеяло. Гладила, тут же сжимала и гладила снова. Смотрела на Влада, не отрываясь, и молчала, понимая, что должна согласиться и что в первый раз, там, в ванне, сделать то, о чем просил, а вернее, чего требовал Фокс, было куда легче. Сердце рвалось на части и хотелось лишь одного – что бы сил достало встать и бросится к нему, к Владу, что бы обнять его и целовать так долго, как это только возможно… Но вместо этого Маришка с великим трудом справилась с комом, подступившим к горлу и прошептала:

-Хорошо… Я поняла.

-Ты уверена, что понимаешь, что говоришь? Ты не обманываешь меня?

-Нет. Я уйду и оставлю его тебе. Он снова будет только твой. Как раньше.

-Он не будет мой, как раньше. Он вообще не может быть чьим-то… Но не об этом речь сейчас. Я должен быть уверен, что ты сделаешь то, что обещала.