«— Освободи!.. Освободи меня!.. Выпусти!.. Найди меня!.. Помоги!..»
Голос звучал то громче, то тише, вторгаясь в мой сон и наполняя душу тягостным чувством отчаяния и безысходности. Он проникал в самое сердце, бил набатом в мозг, разгоняя предрассветную негу, мучая, как затянувшийся кошмар.
«— Найди меня!.. Выпусти!.. Помоги!..»
Последнее слово прошелестело, как тяжёлый вздох, и, вздрогнув, я заметалась и открыла глаза.
Ощущение тревоги постепенно спадало, но всё ещё давило на грудь, мешая осознать себя в реальности. Голос продолжал звучать в ушах, но сам сон я вспомнить не могла. В памяти остались лишь обрывочные видения: тёмная комната; ложе, устеленное разноцветными шелками; золотые ветви, покрытые изумрудными листьями; огонь, пожирающий всё вокруг; чей-то тёмный силуэт и пепел, разлетающийся меж высоких деревьев странного леса. Этот лес казался до боли знакомым и одновременно сказочным и нереальным: высокие деревья, уходящие макушками в небеса; белый туман, стелющийся вдоль корней; неестественная тишина застывшей в неподвижности природы…
С трудом стряхнув остатки сна, я поднялась с постели и поплелась в ванную.
Настенное зеркало отразило заспанную физиономию, мутные зрачки и мешки под глазами.
— Красотка, блин! — хмыкнула я, потянувшись и зевнув во весь рот. — И что теперь с этим делать? — спросила у своего отражения, которое не соизволило ответить, лишь недовольно перекосилось.