— Скажите, пожалуйста, сколько вам лет?

— Двадцать пять. Видите, я уже совсем старик. Простите за бестактность, а сколько же исполнилось вам?

— Восемнадцать лет…

— Еще раз прошу прощения. Я должен загладить свою вину, поэтому скажу вам небольшой комплимент. Итак, слушайте! Ваши волосы спадают волнами, на лице нежный румянец, под длинными ресницами видны чудесные глаза, стан тонок и гибок, как у котенка. Доставил ли я вам удовольствие?

Девушка с изумлением распахнула глаза – ведь это же, слово в слово, говорила она себе, глядя на него самого! Как он их угадал, эти слова?

— Да, я прав. И правы вы. Я говорил не для красного словца – вы выглядите именно так, и это так красит юную девушку! Но… так не подходит офицеру двадцати пяти лет от роду!..

Почувствовав в словах страдание, Элен захотела утешить гостя:

— Нет, ничто не может скрыть от меня вашу сущность!

— Увы, это не так. Вы слишком юны, чтобы разглядеть чью-то суть. Возможно, позже вы научитесь этому, но пока смотрите на все поверхностно, мимоходом. Вы многое хотите узнать, но понимаете по-настоящему мало. Дойти до глубин самой вам сейчас не получится, нужна твердая рука проводника. Я говорю не в упрек, от вас никто не требует этого.

Скажи ей это другой, она парировала бы в том же духе, и разговор бы мирно продолжился. Но тут ее охватили ярость и гнев. Как он смеет так говорить с ней! Это сам он такой, а не она! Девушка набросилась на него фурией, чтобы вцепиться в волосы, надавать пощечин, дотронулась до его лица, чтобы нанести удар – и вдруг у нее начисто вылетело из головы, что же она хотела. Ударить – или обнять?.. Ничего не понимая, она стояла рядом, держалась за его щеку и была не в силах отойти. Что за наваждение?..