Последний “базар” Ивана.

Они вышли в светлый коридор и, пройдя через несколько шумных залов поднялись по широкой лестнице в личный кабинет Кощей Кащеича. Указав Ивану на одно из кресел, глава Дремучего Леса скрылся в темном полумраке соседней комнаты.
—Погоди, переоденусь!—буркнул он выходя.
Иван оглядел хоромы Кащеевы. Стены, завешанные гобеленами и репродукциями картин известных авторов, сходились под потолком, образуя высокий купол. Мебели, явно не местной работы, тоже хватало. От стульчака до полосатого дивана. Прям, как на выставке, подумал Ванька и задрал голову вверх. В середине купола вместо люстры висела шкатулка из чистого хрусталя и в ней, как в футляре лежало заветное Яйцо ярко-оранжевого цвета. При этом скорлупа его лучилось подозрительным тусклым светом и в воздухе отчетливо пахло цитрусовыми. От шкатулки тянулся толстый канат, каким швартуют океанские лайнеры, и удерживал сундучок под потолком в висячем положении. Единственное, что Ивану пришлось не по вкусу в апартаментах Кощей Кащеича, так это мелькание мышей под ногами и их отчаянная возня.
—Любуешься?—возвратился из гардеробной Кощей.—Да, красивое оно у меня!— он гордо взглянул на себя в зеркало на стене и поправил узел галстука. Внешность его очень изменилась. На нем теперь был надет белоснежный фрак с красными атласными отворотами, кремовая сорочка и щегольские туфли с гранатовыми пряжками. Седые волосы были аккуратно причесаны, а лучи-морщинки, у лукаво посматривающих голубых глаз, придавали ему сходство с Дедом Морозом.
—Что?—он перехватил изумленный взгляд Ивана.—А ты про это?—и ткнул себя пальцем в грудь.—Ну, то, грязное и мерзкое обличье, это для толпы! Имидж это, понимаешь? Надо форс держать, а то не поймут меня! Ну, а поскольку мы люди, почитай, свои, можно и в нормальном виде побазарить. Пугать я тебя тут не собираюсь, поговорим по душам? Вина хочешь?
Они сели напротив друг друга и с минуту молчали, как бы изучая противника. Наконец Кощей Кащеич почмокав губами, нарушил молчание:
—Значит все же яйцо?
—А хрен ли!—отхлебывая из кубка добрую половину, просто отозвался Иван.
—Эх, Иван!—глядя на добра молодца, сказал Кощей.—Молод ты и горяч! Нельзя так с людьми себя вести. Ну что это за выражения? В морду, пошел на хрен…..Прямо уродство словесное.
—Ты кончай агитировать тут!— негромко произнес Иван.—Не в Эрмитаже! Гони, что обещал.
—Я тебе касатик, ни чего не обещал,—ухмыльнулся ослепительной улыбкой
злодей.—Это сказки все для малолетних, про три желания. Желание только одно у вашего брата – существовать сыто! Вот и бьетесь вы с проблемой этой!
—Ну, а чем плохо-то это, я чёта не пойму?—рявкнул Иван.—Ты вот тоже и пожрать и поспать хорошо любишь.
Он окинул взором великолепное убранство комнаты.
—Согласен!—кивнул Бессмертный, отпивая вино из бокала.—Только я это за свой счет делаю и на добро чужое не зарюсь, как некоторые.
—На меня намекаете?
—Я не намекаю, отрок. Я прямо говорю – добро это моё и вам оно без надобности.
—Так я не себе! Несмеяна ж больна!—более спокойно отозвался Иван.—Вы, что, не верите мне?
—А, эта!—махнул рукой Кощей Кащеич,—Это у неё возрастное! Через год само все пройдет. Поверь уж мне, как повидавшему коё-чего в жизни, дурь из нее выйдет без всяких лекарств. Просто заневестилась девка! Женился бы ты на ней Ванёк и решил бы одним махам кучу проблем,— проникновенно сказал Бессмертный.—Нет, ты только представь себе: Несмеяну б вылечил, нас от присутствия своего избавил и Пантелея, дурака старого, на госпосту б сменил, а? Дружили бы странами!
—Это вы так себе моё будущее представляете?— изумился Иван.
—А что?
—Убого все! Вот что! А давайте так: Яичко я у вас забираю, быстренько Несмеяну лечу. Девку эту инфантильную, вы себе в жены берете и по открытой визе за Бугор с ней отчаливаете! А мы с Яськой здесь остаемся, в Дремучем Лесу жизнь налаживаем……
—Хм!—кисло улыбнулся Кощей.—Ты пожалуй наладишь!
—А чем я хуже вас?—напирал на него Иван.—Футбол вон, поднял до мирового уровня, а уж упырей да кикимор «построить», ваще плевое дело!
—Нет, вы смотрите, как заговорил!—обратился Кощей Кащеич к мышам, бестолково снующих по полу.—Иван, совесть у тебя есть? Это ж наше! Исконное! Дремучее и самобытное! Тут нужна тонкая организация, можно сказать на уровне центральной нервной системы, медленные постепенные реформы! А ты «построить»! Дороги проложить и в асфальт все закатать? Да они ж как дети малые, пропадут без меня!
—Ой-ли!—усомнился Иван.—А не врешь ты, старый? Может сам, без них загнешься?
—Опять грубишь Ваня!—огорченно сказал Кощей.—Может и загнусь! Да тебе до этого, какое дело? Ты человек посторонний и нашему Лесу совершенно чужой!
Иван поморщил нос и, почесав небритый подбородок, парировал:
—Не чужой я! Потому как насквозь влюбленный в Ясю и, кроме того….
—Что?
—Готов сменить гражданство!—выпалил Иван.
—Нужен ты тут больно!—фыркнул Кощей.—Как телеге запаска! Своих реформаторов не знаем куда девать. Возьми хоть Черномора! Все, гад, копает под меня. Это ему не так, то ему не эдак! Тебя вот, без спроса к работе привлек….
—Так выиграли ж мы чемпионат!—воскликнул Ванюха.
—Ну, выиграли, выиграли! Не ори,—отмахнулся Бессмертный.—А на фига вы его выиграли, спрашивается? Теперь Дракула на меня волком смотрит, того гляди в глотку вцепится! Эмбарго ввел на эротику забугорную, скотина! И посмотреть толком не чего…..
—А оно вам надо?—с интересом спросил Иван.
—Не лезь не в свое дело!—отрезал Кощей и вновь наливая вино по сосудам,
добавил,—пора кончать с тобой! Надоел ты мне, хуже редьки!
—Э, нет!—остановил его Иван.—Вот только давайте без ваших голубых штучек!
—Дурак, ты Ваня!—покачал головой Бессмертный.—Вошел в Лес дураком, дураком и выйдешь…,а может и не выйдешь.
—Ваще-т, без яйца ходу назад мне нет! Обязательство на мне!—мрачно сказал
Иван.—Так что, ежели желаете меня спровадить, то яичко подгоните! И уйдем мы с Ясей.
—А, видишь ты какой!—поднял кривой палец Бессмертный.—Яичко тебе! Ну, допустим…,эй, сидеть! Я сказал, допустим, получаешь ты яйцо и резинку заморскую, для полости рта. А как Яську делить будем? Я ее может тоже, сил нет, до чего люблю.
—Слушай, дед! Достал ты меня уже! Руки чешутся пристукнуть тебя!—нахмурился Иван.
—Ага, размечтался!—мягко сказал Кощей.—А руки мыть надо, что б не чесались! И очень прошу тебя Ванюша, хотя бы иногда, думай, что ты говоришь или пишешь на заборе! Не всем по нраву это!
Иван поднялся с места, покрутил в руках кубок, прикидывая примерный вес и допив из него остатки вина, задумчиво произнес:
—Значит, не разойтись нам с вами, Кощей Кащеич, по-хорошему?
—Да видно не судьба Иван Иваныч вам моё яичко облупить! Извольте-ка сударь мой, покинуть пределы Дремучего Леса в 24 часа, во избежание крупных неприятностей для вашей персоналии,—кивнул Бессмертный.
—Вы, Кощей Кащеич, за свою персоналию переживайте!—поставил кубок на стекло стола Иван и огляделся в поисках чего-нибудь повесомее.
—Грозишь?
—Предупредить всегда надо. И не нервничайте так, а то мало ли что! Вдруг плохо станет. Вы б лучше в тереме своем мышей повывели, пищат же, сил нет! А ну, пошла отседа!—Иван топнул ногой на жирную серую мышь, что неподалеку на полу уплетала бутерброд с икрой. Мышь испуганно шарахнулась в сторону и столкнулась с соседкой. Та, недолго думая, наградила ее затрещиной и пинком под хвост. Естественно на полу тотчас вспыхнул скандал и драка. Вскоре уже до полусотни мышей были вовлечены в потасовку. А одна из них, обряженная в красные революционные штаны с громадными желтыми пуговицами на пузе, ругаясь по-заморскому, вдруг отлетела в сторону и срезала как ножом морской канат, что удерживал сосуд с Яйцом высоко над головами присутствующих. Ларец накренился и хрустнул, а оранжевая сфера полетела вниз……

Как только канат с громким треском лопнул, в воздухе раздался нарастающий вой. Стало казаться, что это авиабомба средней величины медленно падает из поднебесья, приближаясь к мозаичному полу кабинета. И Иван, и Кощей замерли в столбняке, глядя не моргающими глазами в точку предполагаемого столкновения загадочного Яйца и мрамора.
—Спасайся, кто может!—заорал на чистейшем русском Микки-Маус и, задрав выше колен красные штаны, ринулся вон из комнаты.
—Ата-ас!—подхватили его крик еще с десяток мышиных глоток и в дверях началась давка. Но за миг, до падения оранжевой сферы на пол, проснулась футбольная натура Ивана. Как заправский вратарь, он бросился под Яйцо и, успев перехватить его в последний момент, сумел-таки предотвратить катастрофу мирового масштаба. Бледный как полотно Кощей, трясущимися руками пронес бокал с вином мимо рта и окатил багровым свой белоснежный сюртук.
—Крак!—сказало тут Яйцо, в руках лежащего без сознания Ивана и по нему побежали трещины. Пророчество осуществлялось: из яйца вылуплялся невиданный ранее в природе Зверь!