Про высокие отношения.

Сначала Ивану было здорово занимательно, не двигаясь перемещаться в пространстве сидя по-басурмански с поджатыми под себя ногами. Но спустя какое-то время он обратил внимание на то, что через равные отрезки времени пейзажи вокруг стали повторяться. Кроме того, опять хотелось в туалет. Солнце в небе постоянно меняло свое местоположение и Ваня, наконец, догадался, что это кольцевая ветка дороги.
—Ну, кочка моховая!—это по поводу Лиха.—Я те устрою, забег на короткую дистанцию, как время будет!
На одном из крутых поворотов Иван умудрился спрыгнуть с серпантина дороги и протаранил головой непонятно как оказавшийся здесь забор. Однако голова у Ваньки была хоть и пустая, но крепкая, поэтому ничего ему, понятное дело, не сделалось. Иван встал, плюнул в сторону дороги довольно метким плевком и пошел вдоль забора. В какой-то момент он воровато огляделся и быстро шмыгнул в густые заросли крапивы, что обильно росла параллельно тропке. Отсутствовал он недолго.
—Полный дискомфорт!—сердито шипя, как рассерженный кот, Иван вновь выскочил на дорогу, зверски расчесывая ужаленные подлым растением места. Впрочем, несмотря ни на что настроение у него заметно улучшилось и он, присвистывая и подпрыгивая, загорланил во всю мочь:
—Над селом фигня летала
       Серебристого металла
       Много стало в наши дни
       Неопознанной фигни.
Сзади опять шлепнулся прилетевший из поднебесья колобок.
—Какой счет?—весело поинтересовался у него Иван.
—2:1, в пользу 33 богатырей!—прошамкал уже полностью беззубый колобок.
—И-и-эх!—выдохнул наш Иван, проводя очередной удар в штрафную площадку богатырской команды. Колобок беззвучно взлетел на лесом с полным ртом черной земли, что попала туда с Ванькиных лаптей и спустя секунду, пропал из вида. Затаив дыхание, Иван прислушался:
—В команде гостей замена!—донеслось до него из-за леса. Как видно стадион был уже близко.—Вместо номера 6 — Мальчика с пальчиком, на поле выходит номер 21 — Пиннокио—мальчик с носиком.
—Тьфу, ты!—сплюнул Иван и решив больше не думать об исходе неизвестного матча, отправился дальше вдоль забора.

Вскоре забор привел его к широкой тропе. По краю её было написано: “Главный тракт имени Кощея”. Иван зверски улыбнулся в предвкушении близкой цели, но трогать надпись не стал, а заспешил дальше. Вокруг потянулись более оживленные места. То тут то там Иван видел шикарные особняки, нечета домам полуподвального типа в его родной деревне, ухоженные цветники и садики с могильными плитами, где разгуливали престарелые упыри на покое. Лавочки и магазинчики, разбросанные вдоль тракта, сияя броской рекламой и хлопая дверями, приглашали его заглянуть в них, но он воротил рожу в сторону и топал прямо.
—Ну, да! Как же!—помня о происшествии в музее на курьих ножках, бормотал Иван.
Целая компания мелких бесенят вперемежку с упырятами, гоняла по главной улице на роликах. Пожилые ведьмы не спеша, переходили из лавочки в лавочку скупая на корню сушеные мухоморы и вяленых мышей. Иван задержался у одного из маркетов чтобы перевязать завязки на штанах и вдруг увидел её… всё ту же Бабу-Ягу из кассирской будки. На сей раз, её пышная рыжая копна была кокетливо перевязана голубой лентой шелка, модный топик, с изображением какого-то заморского упыря в шляпе и очках, прикрывал объемистые холмы грудей, а короткая юбка, похожая скорее на негрскую набедренную повязку, открывала взгляду Ивана, пару стройных загорелых ног и кокетливо подчеркивала упругость её зада. Ивану опять захотелось жрать и любить одновременно.
—А, привет!—она тоже узнала его и махнула рукой.—Все тут ещё? Я уж подумала, ты уехал.
—Куды ж мне ехать-то? У меня дело есть.
—Какое дело?—спросила она, подходя ближе к Ивану и доставая из лукошка гроздь крупного винограда.
—Да такое уж… дело!—откровенно глядя на её ноги, сказал Иван.
—А,… ну-ну,—усмехнулась красотка. Она поднесла гроздь к пухлым и влажным губам и медленно оторвала ими одну спелую и сочную ягодку. Брызнувший сок капнул ей прямо во впадину между грудей, заставив Ивана нервно сглотнуть.
—А объявление при входе в лес читал?— ласково спросила она.—Помнишь ЧТО там писано?
—Да, чё там помнить-то?—недовольно поморщился Иван, она сбила его романтический настрой.— Кормежка зверей…,членам—многочленам…, вход-выход!
—Вот!—остановила его она.—Вот! ВЫХОД! В 20.00 между прочим!
—Ну и?
—Что ну и? Если ноги не унесешь к этому времени, пропадешь тут.
Понял?—Яга опять поднесла гроздь винограда к губам и, высунув кончик языка, провела им по одной из ягод.
—Трем смертям не бывать, а одной не миновать!—ободрил себя Иван.
—Ну, это понятно!—кивнула девица.—Вот что, не знаю, почему я это делаю, но вот те клубочек. Если не успеешь выбраться из лесу до вечера, кинь его под ноги себе и он тебя ко мне приведет, а я уж тебя укрою до утра!
—Укроешь одеялкой или простынею белой?— Иван, как мы видим, думал только в одну сторону.
—А там посмотрим, добрый молодец!—кокетливо поведя плечом, сказала девушка и, отдав Ивану шерстяной моток, перешла на другую сторону дороги.
Иван постоял немного, провожая взглядом аппетитную фигурку, затем сунул клубок в карман и двинулся дальше навстречу садившемуся солнцу. Две мысли, два варианта крутились в его головке — то ли быстрее добраться до границы надела Бессмертного К.К., то ли затянуть время и воспользоваться откровенным предложением красотки.
—Скока время?—спросил он, проходя мимо шелудивого неприятного на внешность мужичка, сидевшего меж ветвей громадного дуба.
—Я чё вам, Бюро справочное?—огрызнулся мужчина, не отрывая взгляда от листа бумаги.
—Я и не сказал, что вы бюро….—протянул Иван, задрав вверх голову.
Мужик в рванине оторвался от писанины и мрачно посмотрел вниз на Ваньку.
—Добрый молодец? Половой гигант? Богатырь-недомерок? Кто вы, дерзкий юноша?
—Скорее Богатырь-гигант, причем ПОКА добрый,—стал заводиться Иван.
—Ну а я, Соловей! Будем знакомы? Правда, не разбойник давно, перешел в бухгалтерию Лысогорского сельсовета. Богатыри повывелись ноне, конкурентов мне нет! Вот и тружусь над отчетами, пенсию зарабатываю, да дочери приданое коплю.
—Молодец старичок! Правильно!—одобрил Ванька.— А то, что эт такое, все невесты прежде в карман мне смотрют, а не на то, что у меня на душе твориться…..
—Да, молодой человек, упадок в обществе, упадок! Нету щас высоких отношений…нету, —печально вздохнул Соловей,—Только и можно обрести себя на ветке дерева, как мартышка заморская, либо в грязь болота скатившись наподобие лягушки….
—Лучше б на ся в зеркало смотрели, заразы….Все до свадьбы Елены Троянские, а после так Бабы-ёги,—горячился Иван.— А када материального интересу нет, то тут только любовь роль играет!—закончил он и вспомнил, что давно не ковырял в носу.
Соловей по-отечески взглянул на Ивана и усмехнулся:
—А Бабу-ягу ты не трогай. Дочь она мне.
—Вауу! Дочь твоя? Крута! —забыв про вставленный в нос палец, изумился
Ванюшка,—тока не похожи вы! Ты, чес сказать, урод прям какой-то!
—Так и ты не красавец! Вон у тя вся рожа в прыщах!—спокойно произнес папа Бабы-яги.
—А прыщи – это явление временное и обсуждению не подлежащее!—отрезал Иван, рассматривая вытащенный из носу палец.
—Пить будешь?—спросил Соловей.
—А есть?
—Ну, нет так купим! — слезая с дерева, сказал бывший разбойник.—Тут не далеко есть забегаловка, “Щасливый Покойник”, там и человеческое подают. Идем?
—Легко!—повеселел Иван.

Трактир и впрямь был практически рядом. Из освещенных и раскрытых настежь окон, неслись музыка и дикие крики оргии. Войдя на широкий двор, Иван и Соловей увидали трех детишек, двух мальчиков и девочку, которые большими метлами старательно сметали в кучу яблочные огрызки, окурки и прочую грязь, что выбрасывались посетителями прямо на улицу и обильно усеивавшие пространство двора
—Чего это у вас детей мучают?—спросил Иван у будущего собутыльника.
—А!—махнул рукой тот.—Не обращай внимания. Это ж к нам по обмену в ученичество присланы. Гарри Поттер и бригада его. У них там за Бугром только летать учат, да свой уровень интеллекта подсчитывать, остальное все за них машинки хитрые делают. Ну, а у нас все ручками да ножками надо! Вот и грызут науку детки!
—А, ну эт правильно!— похвалил такие порядки Иван.
Они прошли мимо потных и грязных подростков, один из которых очкастенький, особенно ожесточенно размахивал колдовской метёлкой.
— Good evening, Mr. Potter! —кивнул ему Соловей.
— Good evening, sir! —отозвался тот, останавливаясь и утирая пол со лба.
—Без труда, не вытащишь рыбку из пруда!—наставительно подняв палец сказал представитель Лесогорской Администрации и, повернувшись к дубовой двери, распахнул её настежь.
—А! Соловушка! Привет, морда! Эй, бандюга, садись к нам!—понеслись выкрики сквозь дым сигарет с ментолом. Соловей, мигнул Ивану—видал, мол, как встречают, и крикнув что-то неприличное в ответ, прошел к столику у окна, где гуляла разношерстная компания.
Во главе стола сидел громадный рыжий котяра с печальными глазами, он держал в руках гитару и тихонько пощипывал струны.
—Баюн!—представил его Соловей.
—Иван!—двигая стул и делая приветливую физиономию, сказал Иван.
—А это наш Водяной!—Соловей указал на бочку с водой, к которой был протянут шланг от баклаги с пивом.—Он все слышит и все понимает, только проблемы с дыханием у него.
Вода в бочке плеснула и над поверхностью показалась рыбья морда огромного сома и зыркнула на Ивана.
—Очень рад!—старался быть вежливым тот, но чуть не сплюнул от вида морды.
—Ну, это Леший, Упырь и Лешачиха.
Три мерзкие хари повернулись к нему и обнажили в улыбке кривые зубы.
Иван уселся напротив них и тоже как можно шире оскалился, показывая крепкие белые клыки.
—Водки гостю!—рявкнул Баюн в сторону и подцепил когтем кусок тухлой рыбы с тарелки. Соловей сел рядом с Иваном и налив себе полную чашу пойла кровавого цвета, сказал:
—Ну, за знакомство, что ль?
—За знакомство!—сказал Иван, беря поданную официанткой чарку водки.
—За знакомство!—присоединилась к тосту вся компания, а Водяной булькнул водой.
Иван пригубил водку и хотел было поставить стакан на стол, однако Баюн запротестовал:
—До дна, до дна Ванюша!
Под пристальными взглядами Ивану пришлось опрокинуть в себя холодную водку. И дальше дело пошло легче. Иван пил наравне со всеми, глупо смеялся не к месту и пытался рассказывать похабные анекдоты заплетающимся языком. Компания пьяно ржала над его попытками и в нетерпении посматривала на часы с кукушкой, той самой, что надругалась утром над Иваном. Стрелка на механизме неумолимо двигалась к восьми часам вечера.