6

Время близилось к полудню. Дабы не привлекать к себе излишнего внимания, троица избегала главных улиц. Улицы эти были параллельны друг другу и пересечены такими же параллельными улочками.

Пусть наёмники сторонились оживлённых мест: главной площади, где был расположен один из богатейших рынков во всей стране, и площадей поменьше, – но всё же полностью скрыться от глаз прохожих им не удавалось. Так и находилась парочка любопытных зевак, что глазели на огромного мечника в чёрном плаще разинув рты.

В «Хромом Единороге» было пусто. Постоянные посетители: ремесленники и цеховики – пока не пришли. Заспанный хозяин трактира неторопливо протирал стойку. До обеда у него ещё было время.

– Приветствую. Чего изволите? – сонно протянул трактирщик.

– И вам день добрый, – отозвался Альберт, усаживаясь за стол. – Хозяин, подай-ка мне кружечку пива.

– Ты в своём уме? – рявкнул Эйсон. – Хочешь потратить последние деньги на это пойло?

– Ну во-первых, я заказал всего одну кружку. А во-вторых, мне ужасно хочется промочить горло.

– Так выпей воды, – прошипел Эйсон сквозь стиснутые зубы.

– Ты не понимаешь…

– Не понимаю чего? Того, что стоит нам только пройти через городские ворота как ты спускаешь всё на шлюх и выпивку? Или может того, что мы на мели? Опять.

Миловидная девушка, вероятно дочка трактирщика, поставила на стол кружку пива. Альберт подмигнул ей, на что та лишь закатила глаза и тут же ушла в дверь слева от стойки.

Алхимик взялся за кружку, хотел наконец сделать глоток прохладного пива, но Эйсон накрыл её ладонью. Оба злобно взглянули друг на друга.

– Хватит собачится, – Кайг почти мгновенно нарушил повисшее молчание. – А ты, трактирщик, скажи нам, знаешь кого-то по имени Варахиил? Он ещё снимает здесь комнату?

– Да, был такой.

– Что значит «был»? – вспыхнул Эйсон.

– То и значит. Долго снимал у меня комнату, а сегодня спозаранку расплатился и ушёл.

Ноздри у Эйсона расширились, а брови поднялись.

– Говорил куда? – продолжил Кайг.

– Нет, – ответил трактирщик. – Он вообче странным был. Разговаривал мудрёно, одет бедно, но при деньгах. Каждый день повторял, мол, если искать его будут, то пускай идут к месту, откудава виден весь город. А потом уходил до самого вечера.

Наступило долгое молчание.

Эйсон медленно закрыл глаза, опустил голову и тихо выругался. Помолчал. А после выругался повторно, добавив несколько красочных эпитетов.

– «Я знаю этот город как свои пять пальцев» – твои слова? – Кайг смотрел на Альберта, неспешно пьющего пиво. – Откуда виден весь город?

Алхимик поднёс кружку ко рту для очередного глотка, но вдруг замер, отвёл руку и, положив её на стол, проговорил:

– Старая колокольня… Ну конечно! Нет ничего выше её во всём Блэфтене. Но зачем кому-то идти туда? От старого храма осталась только эта башня. Да и та, того и гляди, развалится.

– Надо сходить, посмотреть.

– А если его там нет? Что тогда? Ходить по улицам да домам, и спрашивать каждого из сорока тысяч? – порывисто и гневно спросил Эйсон.

Альберт достал пару монет, положил их рядом с кружкой и встал. Однако тотчас же, опомнившись, схватил её снова, сделал последние глотки.

– Кайг дело говорит, – алхимик утёр рот от пива. – Всё равно выбор у нас не велик.

Эйсон ничего не ответил и молча вышел, хлопнув дверью трактира. Друзья двинулись следом.