-Нет… доктор, — отозвался Сингер, незаметно подмигнув Роджеру. – Она была без сознания, когда ее привезли, потом ненадолго пришла в себя, а следом вот грянул очередной приступ. Была без сознания, но, очевидно, пришла в себя, пока меня не было, и теперь спит… Судя по показателям, все и вправду неплохо… Идите, выпейте кофейку, мисс, пока мы тут покумекаем с доктором!

Дежурная медсестра улыбнулась и выскочила из палаты.

-Идите, мистер Торвел, подойдите к ней… — как-то досадливо, устало произнес Сингер. – Хотя… что тут разглядишь…

Разглядывать и вправду было нечего. Роджер подошел к койке Лилибет и увидел совершенно перебинтованное лицо, часть которого была закрыта еще и маской дыхательного аппарата. По подушке разметались выпавшие из-под бинтов пряди ее темных волос. Теперь они не казались блестящими и шелковыми – слипшиеся от крови, они вовсе не притягивали восхищенный взгляд. Они вызывали ужас, намекая на то, что произошло с Лилибет. Глаза ее были закрыты и тоже едва видны, прикрытые частично повязкой.

-Ли… — прошептал Роджер и осторожно дотронулся до ее руки, лежавшей поверх одеяла и свободной от катетера. – У тебя теплая ладошка!.. Ну… то есть, она и должна быть теплая, но сейчас… Если бы ты слышала, ты бы поняла меня… Но ты спишь, и мне бы очень хотелось знать, видишь ли ты что-нибудь! Пугает это тебя или успокаивает…

Роджер взял ее ладошку в свою, присел на стул, который Сингер очень любезно и своевременно пододвинул к койке Лилибет. Ладошка Ли оказалась все еще немного вымазана в крови – врачи так торопились спасти ее, что не умыли толком. Вид крови заставил Роджера содрогнуться, но не от обычного страха крови, а оттого, что моментально возникло перед его глазами – разбитая «девятка» на замороженном поле. А следом вонзилась отравленная стрела другой мысли – наверное, счастье, что он тогда, на том самом поле не разглядел ее лица, того, что с ним стало!