Он заглянул в кабину – стекло дверцы разбилось – Лилибет лежала там, изогнутая, будто поломанная. Видимо, при падении машины, ее швыряло, незащищенную ремнем, по всей кабине. Роджер попытался разглядеть ее голову, лицо, но увидел лишь кровь. Там, где должно было быть лицо – только кровь, кудряшки ее тоже все в запекшейся крови и… ни звука, ни вздоха или стона. Просто тишина. Всеобъемлющая тишина, проглотившая оледеневший город… Роджер, точно, и сам заледенел, не чувствуя своего тела, не ощущая холода. Ничего. Даже боль оборвалась. Наверное, она, эта боль держалась только на надежде, но теперь надежда… ее больше не было. Он, точно, умер, и лишь глаза видели, все еще видели машину и изувеченное тело Лилибет.

-Ты же обещала… — его губы двигались, не способные выпустить ни звука, побелевшие, треснувшие. – Ты обещала, Ли… И ты никогда не лгала мне, Ли!.. Ты не можешь обмануть меня… Только не ты, Ли!.. Только не ты…

Наверное, он даже не слышал, как подлетел спасательный вертолет, как он сел, как из него вывалились спасатели, волоча за собой носилки-каталку, нагруженные чемоданчиками и одеялами парамедики… За плечо его тронул Стюарт.

-Роджер?.. Парень, тебе лучше отойти и не мешать вытаскивать Лилибет…

-То, что от нее осталось… — прохрипел Роджер.

-В смысле??? – вскричал Стюарт. – Ты что же это городишь???

-Но она молчит!!! Она не шевелится и не дышит! – заорал в ответ Роджер и разрыдался наконец.