Я положил руку на колено для того, чтобы опереться и встать — делать здесь больше было нечего.

  — Что с ними так, — отрешенно, слегка иронично, всё также смотря в сторону, произнесла она.

 Видимо все ещё раздумывая, стоит ли отвечать на вопрос, она снова замолкла. Небрежно, как бы невзначай, проведя пальцами по уголкам глаз, она проговорила: — Мы только переехали в военный городок. В отличие от отца, оставившего военную карьеру, ставшего обычным военным водителем, для меня это была возможность расти. Выжив по чистой случайности, оказались взаперти — я с отцом и ещё с десятком человек, благо продукты и воздух нашлись.

— Звучит неплохо, — обозначил я.

— Так и казалось по началу, пока я не узнала, почему отцу необходимо на поверхность. Все думали, что бывший полковник не может унять свое любопытство и ему не терпится на тот свет, что было правдой только от части. Без напарника его никто бы не выпустил, зная это, я вызвалась помочь.

  — И он согласился? — с нотками осуждения в голосе вопросил я.

  — Это было самым сложным. Он всячески пытался меня убедить, что не гожусь, что не опытна. Он боялся.

  — Почему ты сказала помочь? — припомнил я, вернувшись мысленно к причине ее волонтерства.

  Катрин запнулась, будто болтнула лишнего, но тем не менее продолжила:

  — Свое бесконтрольное любопытство он использовал лишь как ширму, скрывая тем самым болезнь. До нашего переезда на полигоне с ним произошел инцидент, после которого он оставил свой пост.