Ее руки ослабли быстрее обычного, обойдя меня, она оперлась на перила, став рядом. Голова ее была чуть опущена вниз, взгляд казался отстранённым, лицо задумчивым.

  — Чего ты больше всего боишься, Тони? — вдруг вопросила она.

  Вопрос этот меня удивил, Ариадна редко, когда сама поднимала такие темы. Чаще делилась подобным по моей инициативе.

  — Одиночества, — прямо ответил я, а затем с улыбкой добавил. — И лысых кошек.

  Шутка кажется ей понравилась, она даже улыбнулась, но только слегка.

  — Тебя что-то пугает? — аккуратно подошел я.

  Глубоко вздохнув она ответила:

  — Порой мне кажется все это таким бессмысленным.

  — Что?

  — Всё, — констатировала она, поднимая руки в широком указывающем жесте.

  Я почувствовал, как мои брови в удивлении сами поползли вверх.

  — Я боюсь умереть зная, что прожила бессмысленную жизнь, — словно озвучивая свои мысли, проговорила она.

 Не зная, что сказать, я молча посмотрел на верхушки деревьев перед собой.  Затянувшуюся тишину нарушал только лёгкий ветер и шелест листвы. Перевел взгляд обратно на Ариадну и ощутил неожиданное чувство нежности, любви, такое сильное, что, став чуть ближе я уверенно, мягко приобнял ее.

  — Ты найдешь решение, — уверенно ободряюще сказал я. — Я верю в тебя.

  Последнее произнес уже с заботой в голосе.

  — Конечно, найду.

Как-то странно она это произнесла. Вроде привычно игриво, но кажется, еле заметно читалась наигранность. Не успев додумать эту мысль, я ощутил, как она берет мою руку и неожиданно непривычно сжимает. На мое ответное движение рукой, она отреагировала уже менее неожиданно — обняла меня со всей бережностью, на которую только была способна.