Она была права, курсы меда давали мне право работать максимум санитаром, но мама до этого не опустится.

— Я пойду учиться.

— На кого и куда, и на что ты будешь жить? Нет Системы – нет финансирования. И что скажут люди о твоем уходе.

— Грузчиком пойдет, — услышал я голос Нины и вздрогнул, — а скажут, что благополучно исцелился, что в разы пополнит ряды Системы.

— А, это вы и есть, — злобно посмотрела на нее мама.

— Не знаю, но меня Нина зовут.

— Артур,- брякнул муж и плотоядно посмотрев на Нину протянул ей руку.

— Олег, — последовал примеру, за что тут же был награжден ледяным взглядом мамы.

— Валентина Петровна, — высокомерно ответила она, сообщая тоном, что ни о какой теплоте и душевности не может быть и речи.

Я подумал, что до сих пор не сказал, как меня зовут, но промолчал.

«Может чаю, — продолжила Нина, — или кофе?». От такой наглости мама пошла пятнами.

Нина перешла в наступление: «Мы можем не дружить, но может стоит попробовать, дать нам шанс».

«Выйдите все, — сказала мама, — нам надо поговорить, дверь закройте».

Мы втроем ушли на кухню и напряженно молчали. Артур разрядил обстановку:

— А она ничего так, да?

— Ага, — оживился Олег, — везет уродам.

— Уродам всегда везет, ответил я, довольно улыбаясь.

У нас всегда были напряженные отношения. Они ревновали меня к маме, которая носилась со мной по разным мероприятиям, отнимая у них драгоценное время, а я завидовал им, свободным от давящей опеки и неустанного контроля.