— Брайан, ты же понимаешь, что если там не атомный взрыв, то тогда тебе крышка, — раздраженно процедила Доминика.
— Нет, вы охренеете, что там вообще происходит! Зуб даю, тот, что золотой, — поклялся он и ухмыльнулся.
— Я его тебе голыми руками вырву, — вздохнула она и поднялась со своего места. – Девчонку отвез?
— Ага, все рыдала и проклинала вас по-китайски, но я ни слова не понял. Потом вспомнил, что можно скачать гугл-переводчик. Короче, через него объяснил ей, что все норм, вы клевый босс. Она, кажется, поняла, — удовлетворительно кивнул он.
Дом выслушала этот отчет, но понимала, что Брайан ворвался к ней в кабинет явно не для того, чтобы рассказать о выполненной работе. Доминика невозмутимо стала застегивать брюки и поправлять пиджак. Она знала, что подчиненный заметил ее растрепанный внешний вид, но еще и не в таком виде ей приходилось появляться перед ним. За столько лет работы вместе, теперь уже телохранителя сложно было чем-то удивить. Девушка поправила свою рыжую гриву волос, скинув их все на одну сторону.
— Ладно, погнали уже, покажешь, что же там такое происходит, раз ты в пятницу вечером предпочел нарушить мой покой, — фыркнула Дом и поспешила за ним.
Мужчина, одетый в идеально отглаженный черный костюм фирмы «Armani» пошел впереди. Она же следовала за ним, глядя на эту забавную стрижку под горшок, что сзади выглядела еще более нелепо, чем спереди. Но только ей было позволено усмехаться над Брайаном Айзерсом. Тот хоть и был глуповатым простачком, но имел взрывной характер и мог набить морду любому, кто посмотрит на него косо. Именно по этой причине она и взяла его к себе под крыло, чтобы разбираться с теми негодяями, которые смотрели на нее свысока. А таких был целый Нью-Йорк. Доминика платила ему и Генри безумно баснословные суммы, что было бы нелогично не выполнять ее капризов, а именно защищать чужую честь. Помимо этого, двое самых приближенных к ней людей, отвечали за другие важные дела в преступной группировке, что заведовала Центральным районом. Так, они собирали деньги с тех, кто находился под их «защитой», давали взятки нечестивым чиновникам и другим представителям власти, а еще набирали новичков, если кто-то вдруг погибал или исчезал по другим причинам. Но для госпожи Веласкес оба были всего лишь «конями» если изрекаться с точки зрения шахматной игры. Они могли чуть свободнее передвигаться по доске, но исход всегда один, ими можно рисковать.
Брайан вывел босса на лестницу, они спустились вниз и прошли в служебный проход, что вел к выходу через черный ход. Это место часто использовалось для того, чтобы занести алкоголь, продукты или по-тихому свалить, когда не нужно привлекать к себе внимания. Женщина задумалась, что такого чрезвычайного могло произойти с обратной стороны клуба, где окромя мусорных баков ничего больше не было.
«Разве, что кто-то планировал покушение? Хотел зайти отсюда?» — тут же мелькнула мысль в голове.
Но чем ближе они подходили к выходу, тем отчетливее до нее стали доноситься звуки музыки. Сначала Дом подумала о том, что вероятнее всего это играет музыка из клуба, но догадка не подтвердилась. Тогда ее любопытство поползло вверх. Она обогнала Брайана и выскочила на улицу в сырую подворотню клуба. Ее ослепил свет от яркого прожектора, который лупил так, что пришлось отвести взгляд. Словно провидение явилось перед ней.
Музыка, такая красивая и нежная, возникла из неоткуда, как будто бы просто повисла в воздухе. Мелодия захватывала дух. Различные звуки инструментов смешивались между собой и образовывали пронизывающую нейроны композицию. Эти звуки укрывали от ветра в самую ужасную стужу и дарили прохладу в знойной пустыне. Будто вся жизнь состояла только для этого момента. Слышать эту музыку, было благословение свыше, словно ангелы подарили райские мотивы для тех, кто от них отвернулся. Решили дать второй шанс грешникам, кому суждено гореть в аду.
И стоило ей лишь привыкнуть к этой мелодии, как вдруг раздался невероятной глубины голос, звучание которого вызвало покалывание в кончиках пальцев. Этот голос принадлежал кому-то поистине прекрасному, настолько проницательно он звучал. Звучание проникало под одежду и ласкало лучше всяких рук. Она не понимала ни слова, но знала, что все слова принадлежат ей одной.
Доминика подняла голову, когда глаза наконец-то привыкли к яркому свету, то увидела того, что пел с такой животрепещущей самоотдачей. Вокалист стоял на одном из мусорных баков, словно на сцене, возвышаясь над всем миром сразу. Он пел в подключенный к колонкам беспроводной микрофон. Остальные музыканты, их было трое, расставили свои инструменты в переулке и играли эту чудную музыку.
Адам улыбнулся и эта улыбка светила ярче, чем установленные прожекторы. Его муза несмотря ни на что появилась перед ним. А это ли не повод для улыбки? Губы продолжали шевелиться, а изо рта вырывались строки песни, что звучала глубоко из самой души.
Wenn du willst, singe ich für dich.
Ich werde dich heilen, ich werde dich von Langeweile heilen.[1]
Доминика не понимала не черта, но все равно испытывала глубокие чувства. Так бывает, когда ты интуитивно знаешь, о чем звучат эти слова. А они, несомненно, звучали о любви…. Больше сдерживать улыбку было бы преступлением против самой себя. И она поддалась звукам, уголки губ слегка приподнялись.
В глухом переулке на громкие звуки уже стали собираться зеваки, чтобы поглядеть, что же там такое происходит. Но вокалисту было плевать на всех, кроме одной. Он схватил ее за руку и помог подняться к себе на крышку зеленого помойного бака. Адам взглянул ей в глаза и отвел микрофон в сторону. Парень приблизился к ее уху и прошептал, чтобы слышала только она одна:
Ich werde dir Liebe geben, meine Liebe jenseits von Worten[2]
Его глаза сияли ярче самого солнца, а этот терпкий запах парфюма, покорял всякий разум, повергая его в состояние эйфории. Доминика забыла все на свете. Все свои тревоги развеялись как темные силы с первыми лучами солнца. Но мистики здесь искать не стоило. Чувства проснулись в груди и оживили забытые мгновения тепла и легкости.
Вдруг музыка закончилась, а Адам продолжал стоять в непосредственной близости со своей музой, придерживая ее за талию своей крепкой и могучей рукой. Они еще секунду смотрели друг другу в глаза, не нарушая тишины.
— И что же вы здесь за перфоманс устроили, мистер музыкант? – вернув себе самообладание, спросила она.
— А каким еще образом, я мог бы добиться встречи с тобой? – уточнил он.
Доминику позабавил этот ответ, так что она не стала скрывать смеха. Рассмеявшись таким образом, что кошки в переулке вздрогнули и разбежались, женщина посмотрела на него как на несмышлёного ребенка.
— Если бы меня в клубе не оказалось, так бы ты с ребятами и простоял в переулке всю ночь? – вскинув бровь, произнесла Дом.
— И не только ночь. Не добился бы встречи сегодня, пришел бы завтра, и так пока не вышла ко мне.
— Вот как? Что думаешь, в прошлый раз не отработал свою тысячу баксов, решил сегодня рассчитаться сполна?
— Но ведь ты же не дослушала и половину тех песен, которые я сочинил, поэтому пришлось проявить настойчивость.
— Ради этого притащился сюда? Что же, я услышала, спасибо. Поешь ты отпадно, да и пацаны играют неплохо. Когда станете супер-популярной группой, приглашу вас дать эксклюзивный концерт в моем клубе. А засим отчаливаю. И раз уж вы потратили время и деньги на этот «концерт», то скажу Брайану рассчитать вас.
Она дернулась, собираясь спуститься на землю, но Адам сцепил руки в замок и не отпустил ее. Он наклонил голову набок и строгим взглядом посмотрел на свою музу.
— Неужели и вправду думаешь, что я тебя отпущу?
— Эй-эй, с руками поаккуратнее, боюсь у тебя нет права выбора. Развлек меня ты на славу, но на этом все. Спасибо, конечно, но более ты мне вообще никуда не пригодишься.
— Так уж и не пригожусь? – Адам наклонился еще ближе.
Их губы оказались в нескольких сантиметрах. Она чувствовала, что его дыхание все еще полностью не восстановилось от исполнения этой песни. Оно касалось нижней губы и становилось щекотно. Эти двое словно выпали из реальности. Минуту, а может две стояли, словно статуи на постаменте, пока вдруг телохранитель не подал голос:
— Эй, босс, какие-то проблемы? Давайте я его приложу носом к асфальту.
— Слышь, себя приложи, — ответил стоявший рядом гитарист, коллега Адама по группе, Саймон.
— Ты бл*, че там вякнул? – посмотрел в его сторону бандит. –
— Глухой или тупой? – завелся Саймон.
— Ну, все пацан, иди рой могилу.
— Тебе что ли?
— Эй, заткнитесь оба, — выдернув себя из прострации, прервала нелепый диалог Доминика. – Брайан, все в порядке. Переведи ребятам на карту деньги. Сколько нынче стоят частные концерты? Десять тысяч долларов, покроют расходы?
Адам возмутился и посмотрел на нее с оскорблением. Но его собственные друзья из группы, отнюдь, были согласны принять деньги. Поэтому Брайан достал свой телефон и спросил у того самого грубого темнокожего парня номер. Они стали вести переговоры на счет оплаты, и все увлеклись этими двумя парнями.
— Нет, я не для этого устроил все это, — замотал головой Адам.
— Слушай, не доставляй мне хлопот. Возьми деньги, и проваливайте отсюда….
Доминика могла бы еще многое сказать, но музыкант не стал слушать. Вместо этого, воспользовавшись тем, что единственный телохранитель отвлекся на перевод денег, он спрыгнул с мусорного бака, после чего схватил ее за ноги и потянул на себя. Она не ожидала подобного действия, поэтому потеряла равновесие и упала прямо ему в руки. Адам поймал свою добычу, перекинул через плечо и покинул подворотню.
Благо, что он посещал спортзал и умел удерживать различные грузы. По крайней мере, недолго, но все же этого хватило, чтобы уволочь девицу подальше от лишних глаз и шуму. Они просто сменили одну подворотню на другую. После этого Адам послушно поставил ее на землю и извиняющим взглядом посмотрел в глаза.
Веласкес юмора не оценила и сначала влепила ему пощечину, а потом достала из кармана пиджака сигарету, но забыла, что зажигалку оставила в кабинете.
— Совсем страх потерял? Какого хрена творишь?
— Это похищение. Ты ведь похитила мое сердце, считаю, что имею право похитить тебя в ответ.
— Ох, какой же ты придурок… — раздраженно фыркнула она. — Но стоит заметить, весьма хороший собой придурок, — пробурчала она.
Он потер рукой свою щеку, что горела от ее хлесткого удара. Сила в этой небольшой девушке оказалась невероятной. Это было неудивительным, учитывая характер основной деятельности, о которой, впрочем, ему было неизвестно. Однако сама Доминика частенько раздавала затрещины направо и налево, когда это требовал случай. Потому выработала особую технику удара, чтобы не травмировать свою ладонь, при этом доставляя боль другому человеку.
— Прости, просто хотел побыть с тобой наедине. Ты оставила меня одного в своем кабинете и даже не сказала слов прощания. И вообще, может быть, познакомимся? Хочешь, я могу сводить тебя на свидание? Какие фильмы ты любишь? А что на счет, музыки? А актер, есть любимый? Что тебе вообще нравится?
Эти слова показались вершиной сюрреализма. Но при этом он был единственный мужчина за много-много лет, кто вдруг спросил о ее предпочтениях. Никто не делал этого, пользуясь ей просто как вещью для нужды. А тут, молодой и красивый музыкант, спрашивал, казалось бы, такие простые вещи, но от этого кошки скребли где-то внутри.
— Оу, может быть еще дать номер кредитки и паспортные данные? А ключи от квартиры, не?
— Лучше я дам тебе от своей, — улыбнулся он и полез в карман.
Адам достал из кармана небольшую связку ключей и действительно вложил ей в руку. Доминика снова не смогла сдержать смех и уткнулась ему в плечо. Парень был настроен серьезно.
— Ну, же бери. Правда, я сейчас живу на базе, где мы репетируем. Там совсем не подходящие условия для тебя, но с милым и рай в шалаше?
— А ты прямо напролом идешь. Пффф, сбавь обороты, настойчивые парни вызывают подозрение и чаще всего являются скрытыми абьюзерами.
Адам растерянно посмотрел на нее после этих слов. Ему вдруг действительно стало неловко от своего поведения, поэтому он смутился, а на лице проявился румянец. Благо, что на улицу уже опустилось покрывало ночи, и она не заметила этого.
— Нет-нет, все не так, просто…. – он сглотнул и поднял взгляд на нее. – Ты мне понравилась. Я, правда, хочу узнать тебя. Может быть, это звучит как-то странно, но я из тех людей, кто говорит правду о своих планах и намерениях.
— В тебе говорит юношеский максимализм, похвально. Но ты со своей правдой-то будь осторожен. Это такое оружие, что ранит больно, и иногда рушит целые города. Но что-то меня понесло. Значит, заинтересован во мне?
Парень утвердительно кивнул, все также, не сводя с нее взгляда.
— А что мне будет с того? Я не из тех, кто любит тратить свое время впустую. В моем возрасте, знаешь ли, время – богатство.
Ее взгляд кокетливо скользнул по его телу, словно она была оценщиком в ломбарде. Складно скроен, с накачанным телом, приятным личиком и голосом, от которого можно было голову потерять – вот что видели ее глаза. Но стоило ли поддаваться на его провокации и соглашаться? А если все же согласится, то какую цену назначить, чтобы не прогадать? Эти два вопроса, заставили прикусить губу и глубоко задуматься. Однако Адам не дал ей уйти в свои размышления, легко коснувшись рукой лица.
— А что ты сама хочешь?
Доминика чуть не попалась на крючок и едва не проговорила жалкую правду, но тут же прикусила язык и выдала совсем иное.
— Секса хочу. Как на счет этого? Хотел узнавать меня, сделать своей музой, а вот она какая твоя муза, грязная, развратная, шлю….
Он заткнул ей рот рукой, не давая оскорбить саму себя. Парень помотал головой, не соглашаясь с этими последними словами. Дом подумала же, что он не согласен на условие, впрочем, она специально и выдвинула нечто подобное, ведь предполагала, что так и будет. Ей казалось, чем быстрее удастся отвязаться от него, тем будет проще. Кто же знал, что связь на одну ночь, вдруг может перейти в ярый фанатизм?
— Послушай, Доминика, — серьезным тоном, совершенно не свойственным ему, заговорил Адам. – Можешь верить или нет, но наша встреча точно не случайна. Что тебе стоит согласиться, допустим, на пять свиданий со мной?
— Почему не три? – тут же начала прокладывать свои условия она.
— Три – банально. Пять самый оптимальный вариант. За это время мне удастся узнать, что же ты за человек…
Она закатила глаза и не сдерживая ехидства фыркнула.
— Что ты заладил, узнать-узнать, какого черта, зачем тебе это? Знаешь, пока ты напоминаешь какого-то маньяка.
Адам мягко улыбнулся и взял ее руку в свою, после чего поднес к губам и нежно поцеловал. Доминика вздрогнула и посмотрела на него скептичным взглядом.
— То есть в любовь с первого взгляда ты не поверишь?
— Я похожа на человека, который верит в подобную чушь?
— Хорошо, тогда скажу честно – ты мое вдохновение. Я человек искусства, живу чувствами и сочиняю песни, когда меня переполняют эмоции. Благодаря той ночи, внутри меня что-то зажглось. Неведомая искра вдохновения, я ведь даже начал писать новую песню. Поэтому прошу, будь моей музой.
Доминика все еще думала о том, что он говорит чушь и ересь, однако отказываться от такого великолепного подарка в виде красивого молодого парня, было глупо. Потому пусть Адам и несет весь этот бред, но бред такой безобидный и милый. Тогда есть ли причина, по которой стоит ему отказать?
— Тогда если говорить на языке фактов, то ты предлагаешь мне 5 свиданий, каждое из них должно закончиться сексуальной связью, так?
— Когда ты так говоришь, звучит как-то не очень… — помрачнел парень.
Она щелкнула его по носу и усмехнулась.
— Ты слишком цепляешься к словам. Я ведь не сказала, что по факту я купила себе эксклюзивный эскорт, мальчика проститута, а можно было и так. Так что я подбирала правильные формулировки, чтобы не обидеть твою нежную натуру…
Он заткнул ее грязный рот поцелуем. Терпеть гадкие слова — было неправильно, а вот наслаждаться жаркой близостью — еще как. И снова это ощущение тепла накрыло самым невероятным образом. Не было таких слов, что могли бы передать то, что чувствовала она в этот момент. Жадность, наверное, самое подходящее слово. Этот пай-мальчик, что трясся в прошлый раз, вдруг охамел и стал таким настырным. Он проталкивал свой язык и полностью владел ситуацией. Становилось так жарко, то ли их тела повысили температуру и плавились, то ли солнце стало ближе к Земле. Ей оставалось только обхватить руками его шею и прикрыть глаза, растворяясь в нежных жестах.
Адам не спешил прекратить свое настырное наступление. Казалось, стоило ему лишь прильнуть с поцелуем, то можно было двигаться и дальше в своем стремлении обладать своей музой. Руки скользнули по пиджаку, а затем каким-то ловким маневром заползли под водолазку. Он снова касался ее теплого тела и чувствовал, как под ладонями колотится чужое сердце. Рука зависла на груди, не смея двигаться куда-то еще, ведь эта приятная мягкая выпуклость, его более чем устраивала.
Углубляясь и проникаясь, поцелуем, ей хотелось стать к нему еще ближе, чем это можно было представить. Жар казался невыносимым, так что на лбу выступила испарина. Она хотела большего, поэтому пришлось оторваться от чужих губ и посмотреть на него требовательным взглядом.
— Это можно считать за первое свидание, разве нет? Тогда может, пойдем ко мне в кабинет?
— Ни в коем случае, эти шарканья в переулке не достойны тебя, — возразил Адам и вдруг убрал руки прочь. – Дай мне свой номер…. Я назначу свидание.
— Какой дерзкий щенок, — усмехнулась Дом. – Уже начались первые требования. Ну, вот только какая жалость, у тебя нет с собой ручки, а кричать свой личный номер на всю подворотню я не собираюсь, — пожала плечами она.
— Вообще-то есть, — Адам достал из кармана джинсов черный маркер и протянул ей.
Казалось, что ему впервые так крупно повезло, ведь сегодня он просто забыл достать из кармана черный маркер, которым подписывал коробки на базе. Это было удивительным совпадением, но оно оказалось на его стороне. Доминика же закатила глаза и взяла из его рук маркер. В совпадения она не верила, но ей показалось забавным, как можно было это использовать.
— Что же, раз так, то я дам тебе свой номер.
Веласкес решила еще немного подразнить этого парнишку, потому взяла маркер в рот и зажала его губами. Она нарочито медленно опустилась на колени. Адам хотел было ее поймать за локоть, ведь ему не хотелось, чтобы девушка запачкала брюки, но та дернула рукой и все равно оказалась внизу. Ее серые глаза уставились на него. Прежде он уже видел ее перед собой на коленях, и это вызвало тогда нереальное возбуждение. Впрочем, сейчас тоже джинсы отчего-то стали давить в области паха. Доминика же задрала его футболку и провела кончиками пальцев по идеально сложенным кубикам пресса.
«Ну, какова красота» — не могла налюбоваться рыжеволосая бестия.
Адам все так же не отрывал восхищенного взгляда от нее. Снова эта женщина стоит у его ног, словно какая-то рабыня, но если посмотреть на это иначе рабом был он. Ей удалось так глубоко проникнуть в мысли, что можно было обвинить ее в колдовстве, а после сжечь на костре за все злодеяния. Но нет, она была не колдуньей, а все тем же божеством, без которого человеку не на что надеяться. Та самая особа, кому будут посвящены все его ночные молитвы. Чтобы она сейчас не сделала, у нее было на это всякое право, ведь он всего лишь бренный человек, а Доминика бессмертная богиня.
Он думал, что она сделает то же самое, что и в прошлый раз. Но она удивила его своими действиями. Вместо того чтобы предаваться похоти и разврату, девушка взяла маркер в руки, сняла колпачок и вдруг коснулась шершавым кончиком его живота. Адам хихикнул, так как боялся щекотки.
— Тссс… Не дергайся, а то напишу неправильно номер, — предупредила Дом.
Она принялась старательно выводить цифры, а он затаив дыхание старался не шевелиться лишний раз. Однако это было сложно, ведь каждое касание маркера к своей коже вызывали противоречивые чувства. Ему было и щекотно, и странно, и даже приятно. Доминика записывала свой номер со страстью художника, что корпел над холстом. Так тщательно и внимательно ей еще ни разу не приходилось вырисовывать цифры.
— И последняя цифра, — наконец-то произнесла она и поднялась с земли. – Вот, мой личный номер. И раз, ты стал счастливым обладателем этой секретной информации, то вот тебе парочка советов: будешь написывать – попадешь в бан, будешь звонить без повода – тоже бан, дашь мой номер кому-нибудь – Брайан найдет тебя и закопает в лесу. Считай, что ты выиграл золотой билет.
Она легко оттолкнула его и поспешила прочь из подворотни. Адам еще не мог осознать своего счастья, но все же чувствовал себя просто прекрасно. Прежде чем Доминика вышла на оживленную улицу, он успел схватить ее за руку и притянуть к себе, чтобы сказать:
— Что же, до скорой встречи, госпожа Веласкес.
— И тебе не хворать, господин музыкант….
[1] Хочешь, я тебе спою. Излечу тебя, Излечу тебя от скуки.
Писатель псих помешанный
