Адам светился как начищенный самовар. Ему удалось раздобыть личный номер телефона своей музы, разве это не повод для радости? Они попрощались, но теперь у него была возможность связаться с ней в любое время. Он провел рукой по криво выведенным цифрам на своей коже и снова заулыбался, но тут же ему прилетел подзатыльник.

— Задолбал, — пробурчала Джейн, что смотрела на него с привычным сарказмом. – Неужели из-за каждой юбки будешь вот так лыбу давить?

— Джейн, оставь его, парень крупно вляпался, — махнул рукой Саймон. – Хотя, какого черта ты не сказал, что твоя новая любовь – директор этого клуба? Совсем с ума сошел, такое утаивать? Ты хоть видел ее телохранителя? Да он ведь точно уголовник. Пффф, дружище, я, конечно, понимаю, любовь-морковь, но будь осторожен. Мне не нравится их компашка…

 Подруга по группе закивала в знак согласия.

— Ага, ты же знаешь, что я вообще редко поддерживаю Саймона, но тут он прав. Мутные они типы.

— Вы видели ее ангельское личико? Такая девушка как Доминика не может иметь ничего общего с тем типом, — отрицая очевидное, сказал Адам. – Ну, допустим, он просто ее сотрудник, так что не парьтесь. В целом, она… Вы видели? Такая… Просто крышесносная!

 Джейн сделала вид, что ее тошнит. Саймон закатил глаза, так что мог разглядеть свой мозг. И лишь лапочка Коннор стоял в стороне и не влезал в перепалку друзей. Они знали, что Адам – их несравненный лидер, хоть и талантливый музыкант, но слишком чувствительная и влюбчивая натура. Однако никто не посмел сказать ему об этом.

После того как ребята закончили свой концерт в подворотне клуба, то они собрали инструменты и вернулись к себе на репетиционную базу. Благо, что их вылазка не прошла зря, хотя бы по той причине, что грозный бандюган Брайан, все же отправил им деньги. Это была весомая сумма, что могла помочь покрыть часть расходов. Но пришлось утаить информацию об этом, так как Адам был слишком категоричен и вряд ли бы стал брать деньги со своей музы.

— Ладно, что будем делать? Раз уж ночь выдалась свободной, то может, пропустим по стаканчику? – предложил Саймон.

— Ага, вы идите, — задумчиво отозвался Адам. – А я хочу немного посочинять. Меня прямо переполняют идеи, поэтому, попишу немного, вдруг что-нибудь из этого получится.

Молодой музыкант сел за синтезатор, к нему подошла Джейн и положила руки на плечи. Склонившись к его уху, девушка прошептала:

— Только не засиживайся допоздна. Завтра утром выходить на разгрузку, помнишь? Я целую неделю выбивала для тебя эту подработку.

— Да-да, я помню, не переживай, — улыбнулся он и его пальцы легли на клавиши.

— Ну, ок тогда. Я оставила контейнер с едой в холодильнике. Это Коннор попытался приготовить лазанью, получилось полное говно, но если жрать захочешь, то даже ничего так.

— Все не так уж и плохо, — грустно отозвался барабанщик.

— Ой, да ладно тебе, не злись, — усмехнулась девушка и подошла к нему. – В общем, не забудь про работу и про еду! А ты, Саймон, погнали гулять с нами, в конце концов, за пиво платишь ты!

Темноволосый паренек улыбнулся и кивнул. Он бросил взгляд на своего товарища по группе, который уже увлеченно перебирал клавиши в поисках нужного звука. Ему не хотелось оставлять его одного, ведь в состоянии вдохновения этот чудак мог забыть обо всем и даже о своих потребностях. Но и хлопотать над ним, как курица наседка тоже не хотел. Потому пожал плечами, накинул свою кожаную куртку и покинул базу вместе со всеми.

Адам наконец-то остался один со своим творческим началом. Впервые за долгое время ему вдруг захотелось сочинять новую музыку. Она так отчетливо зазвучала в его голове, что тот решил, записать ее и дать жизнь этим звукам. Раньше, парень то и дело записывал только каверы старых известных песен, а иногда и вовсе переводил на знакомый ему язык песни из малоизвестных стран. Но с созданием чего-то нового у него всегда были проблемы. Их дебютный альбом, увы, с треском провалился и не собрал миллионную аудиторию, как планировал Адам. Это заметно повлияло на его сумасбродную мечту стать музыкантом.

 Он старался казаться таким самоуверенным и всесильным, хотя в душе так отчаянно боялся провала. Иногда по ночам его одолевали кошмарные мысли: а что если все это зря? Вдруг у них никогда не получится стать известными? Да и вообще, как можно добиться успеха, когда в мире существует сотни миллионов таких же бездарных музыкантов, как их мелкая группка? Почему именно их должны заметить продюсеры? Кому они нужны со своим оригинальным подходом к исполнению? Всю музыку уже придумали в 19-20 веке, а они могут стать только блеклой копией кого-то некогда великого.  Эти мысли парализовали его и заставляли задыхаться от собственной никчемности. То, что он никогда не покажет другим… Боль от осознания своей бесполезности.

Но после сегодняшнего успеха в делах любовных, Адам почувствовал небывалую уверенность, а из нее уже зародились те звуки и тексты в голове. Будто бы кто-то сидел рядом с ним и напевал все это, а ему нужно было лишь успевать записывать. И он клацал пальцами по синтезатору, как сумасшедший, в спешке, боясь, что может что-то упустить. Однако Адам не был бы собой, если бы после синтезатора, не взялся за гитару.

В целом музыкант умел играть на трех инструментах: гитара, клавишные и скрипка. Можно было подумать, что он какой-то гений…. Ах, постойте, а вежь этот парень и вправду таков. Свой путь к музыкальному успеху он начал еще в три года. Мать хотела, чтобы ее сыночек стал великим музыкантом, поэтому частенько, когда играла невероятные произведения великих композиторов, сажала мальчишку к себе на колени, и он наблюдал за ее игрой. Свой первый концерт милашка Адам сыграл в 5 лет. Да, на год позже Моцарта, но не менее виртуозно. Ему пророчили великую карьеру пианиста, но все это было чужой мечтой, не его. Он же все время тянулся к чему-то запретному, той самой музыке дьявола, что звучит в аду…

— Нет, так не пойдет, — вздрогнув, произнес сам себе под нос Адам и сменил аккорд.

Пальцы вновь легли на струны. Он играл без медиатора, так как это был не концерт, то не нужно исполнять сложные музыкальные приемы. Достаточно того как он играл сейчас, точнее сочинял то, что сидело внутри. Помещение наполнилось струнным исполнением той самой мелодии, которую музыкант уже наиграл на синтезаторе. Звуки начали сплетаться между собой в его голове, и до него наконец-то снизошло озарение. Адам отложил гитару в сторону и бросился к блокноту, где стал детально записывать все то, что сыграл. Ему требовалось записать не только ноты, но и размер произведения, тональность, темп, ритм, сокращённо записать распространённые приёмы, передачу характера и динамику, особенности артикуляции. В общем, все то, о чем не догадываются фанаты, но знают профессионалы.

 Металлическая дверь вдруг скрипнула, и ему пришлось оторвать свой взгляд от нотной тетради. На пороге появилась не прошеная гостья. Хрупкая фигурка, тонкие запястья, а кожа до того была бела, что можно смело задавать вопросы, про родство с известными вампирами. Он поднялся со своего места и подошел ближе, приветствуя девушку кивком.

— Адамусик, — елейным голоском пролепетала Эмилия и бросилась к нему в объятья.

Светловолосая девушка повисла на нем, обхватив руками шею. Она выглядела счастливой и улыбалась своей благородной улыбкой. Он приобнял ее одной рукой, чтобы та не грохнулась, но в целом оставался отстраненным. Ему были неприятны ее прикосновения, будто бы огромный паук сел на кожу. Это вызывало раздражение и брезгливость.

— Ты совсем один? Что же, тогда не будем терять времени даром.

Адам не успел понять о чем идет речь, и только когда скользкий как хвост змеи, язык проник ему в рот, то до него дошел смысл сказанного. Эми не теряла времени даром и будто мартовская кошка накинулась на него. Женские руки сместились на крепкие плечи и потянулись к футболке, стараясь снять ее. Ему ничего не оставалось, кроме того как вытянуть ладонь вперед и отстранить девушку от себя.

— Подожди, Эми, нам надо поговорить, — мрачно произнес музыкант.

— Что такое? Мы не виделись целую вечность, разве ты не соскучился? – надув губки, обиженно шикнула она.

— Конечно, нет, то есть да. Ой, в смысле… — он запутался и опустил голову. – Эми, я… кхм… Наши отношения… Ты не виновата, это все я… Понимаешь, мы просто разные, и тебе будет плохо со мной… Дело не в тебе, а во мне… И в общем, ты достойна лучшего.

Хаотичные мысли, которые он попытался озвучить сплелись между собой и вылились в какой-то странный бред. Она приподняла одну бровь и недоуменно посмотрела на него, до конца не осознавая, что именно он несет. Эмилия осторожно протянула руку и коснулась чужой гладковыбритой щеки.

— Прости, Адам, я не понимаю. Что случилось?

— Эми, нам надо расстаться, — собрав всю свою кашу из мыслей, наконец-то твердо озвучил парень. – Мне очень жаль…

Она замерла, на ее лице возникло замешательство. Девушка удивленно выпучила глаза, а потом как рассмеялась во весь свой звонкий голос. Эми помотала головой, будто скидывая с себя морок. Поверь в такие глупости, было бы слишком банально. Она расслабилась и спокойно выдохнула, снимая с себя все напряжение.

— Ох, глупенький, ну и напугал же ты меня. Твои эти идиотские шутки доведут меня когда-нибудь до истерики. Ну, все милый, пошутили и хватит.

— Эми, я не шучу, — все тем же серьезным тоном ответил он.

— Я даже слушать этот бред не собираюсь, прекратить троллить меня, — уже менее уверенно отозвалась Эмилия.

 Адам осторожно убрал ее руку от себя и отошел, так чтобы она не могла касаться его. Мужское лицо казалось таким строгим и серьезным, что нельзя было уличить его во лжи. Он посмотрел на нее с сожалением и все же признался:

— Дело действительно не в тебе, просто наши отношения начались так спонтанно. Я бежал от чувства одиночества, а тебе нужен был красивый сувенир. Мы оба это знали, и на тот период нас устраивали такие отношения. Но сейчас все изменилось. Поверь, если ты начнешь жить со мной, то возненавидишь через несколько дней. Пусть лучше то, что было между нами останется сладким воспоминанием, прежде чем мы испортим жизнь друг другу. Я благодарен тебе за все, что ты сделала, но нам нужно расстаться. Я встретил другую.

Все произошло как в драматическом фильме. Минуту, может две, между ними повисла полная тишина. Казалось, будто бы они играли в «замри» челлендж, где тот, кто первый пошевелиться – проиграет. Но вдруг Эми издала странный звук, то ли вскрик, то ли вздох, а потом по ее лицу покатились слезы. Она смотрела на него с такой жгучей обидой, так что можно было убить одним только этим взглядом.

Адам опустил голову, как провинившийся щенок, так как чувствовал себя виноватым перед ней. Но по-другому быть не могло. Обманывать ее – еще хуже, нежели рассказать правду о том, что им больше не по пути. Конечно, он не был готов к этому разговору, но и оттягивать его явное пренебрежение и лицемерие. Потому лучше завершить все так, отрезать лишние чувства, будто скальпелем, чтобы каждый из них в дальнейшем смог построить свое счастливое будущее.

— Как ты можешь такое говорить? – шепотом произнесла она. – Я ведь люблю тебя! Адам! Нет-нет, пожалуйста…. Я готова тебе простить все! Ну, изменил, с кем не бывает? Пожалуйста, я умоляю тебя.… Давай начнем все заново? Что ты хочешь? Я прощаю тебя! Любимый, милый, Адам.… Пожалуйста, только не бросай меня!

Она говорила с придыханием, слезы стерли макияж с глаз, тушь перепачкала лицо. Но ей было плевать на свой внешний вид. Эмоции захватили разум, и она готова была пойти на любое действие, лишь бы вернуть его. Эми вдруг встала перед ним на колени и стала вымаливать возможность остаться вместе. Адам почувствовал себя полным козлом и ублюдком, но он знал, что лучше горькая правда, чем ужасная ложь, что погубит их обоих.

— Эми… Ну, зачем ты все усложняешь? Поднимайся, давай, не надо так…

— Нет! Адам, я не смогу без тебя жить.… Почему ты так со мной поступаешь? Что я сделала? Прошу тебя.… Умоляю, давай попробуем…начать все сначала, — всхлипывая, продолжила умолять она.

— Прости.… Не смогу, я не смогу, никогда не смогу тебя полюбить….

Эти слова стали для Эми последней каплей. Она соскочила с пола, вмиг подлетела к нему и влепила пощечину. Раздался гулкий шлепок, после чего, девушка повернулась к нему спиной и выскочила наружу. Адам хотел было рвануть за ней, но замер не в состоянии сдвинуться с места.

«Оно и к лучшему….» — лишь грустно подумал он.

***

На улице вовсю правила ночь, раскрыв объятия для тех, кто любил скрывать свои лица. Темнота, хоть и являлась лучшим другом для молодежи, но еще и привлекала отрицательных героев своей мистической составляющей. Издревле считалось, что шабаши ведьм всегда проводятся под покровом темноты. С тех пор ничего не поменялось.

Доминика стояла перед входом в кабинет и смотрела сквозь стекло на фигуру, что восседала в черном огромном кресле. Она не спешила заходить внутрь без приглашения. Тот, кто был по ту сторону, разговаривал по телефону и терпеть не мог, когда кто-то влезал в разговор. Потому, Дом продолжала рассматривать приемную, где в ночное время суток было так безлюдно и одиноко, а ведь в рабочее время бизнес-центр просто кишел от людей.

Дверь наконец-то приоткрылась, ей было позволено войти. Девушка зашла в кабинет и кивком головы поприветствовала высокого китайца, что и пригласил ее. Лин Мэнчу – правая рука и заместитель, который почти никогда не покидал своего босса, встретил гостью.

— Опять решаем важные вопросы посреди ночи, — хмыкнул мужчина в кресле и повернулся к ней. – Лин, на сегодня можешь быть свободен, завтра все как обычно.

Ричард Брэнсон – глава крупного бизнес-конгломерата, миллиардер, благотворитель, таким его знала общественность. Но была и теневая сторона, в той, где этот мужчина являлся одним из самых опаснейших преступников, криминальным авторитетом и «крестным отцом» для всего Нью-Йорка. Успешно захватив власть после смерти своего предшественника, вот уже много лет все грязные сделки проходили через его крепкие руки. Но об этой стороне никто не знал, кроме самых ответственных членов группировки, точнее, его замов. Их было всего несколько человек, кто знал эту тайну. Для других же, глава был всего лишь загадочной фигурой о которой ходило множество слухов, что были далеки от правды.

 Лин поклонился ему и без лишних слов вышел из кабинета. Ричард же поднялся из-за стола и подошел к Доминике. Его руки легли на ее плечи, а голос перешел на полушепот.

— Устала? Выпьешь?

Она побледнела и помотала головой. Ей не нравилось, когда он подходил ближе чем того требовали их деловые отношения. От этого человека исходила скрытая угроза, становилось не по себе, когда он вдруг оказывался поблизости, тем более, здесь на его территории.

— Спасибо, но нет, мне еще ехать в клуб после тебя, поэтому просто скажи: что тебе нужно? – ее тон как обычно звучал с дерзинкой.

— То есть для встречи с тобой, мне нужна особая причина? – прищурившись, спросил он.

— На верность решил меня проверить? Давай без мозгоебства. Хочешь узнать как успехи?

Ричард отступил, сложил руки за спину и подошел к огромному панорамному окну, откуда открывался невероятный вид на весь город. Здесь на последнем этаже огромного здания не было видно того, что происходит там внизу, лишь мелкие точки мелькали, но не привлекали внимания. Это и являлось прямой метафорой, будто Богам, никогда не будет дела до простых смертных, ведь они даже не видят их проблем.

— А ты как всегда проницательна. Слушал, ты посещала китайский квартал. Что удалось разузнать? – решив перейти сразу к делу, спросил мужчина.

Доминика, никак не изменившись в лице, вяло пожала плечами и просто ответила:

— Совершенно ничего нового. Я обыскала фургон, но не нашла ничего подозрительного. Полагаю, что товар могли перехватить где-то в пути. В любом случае, еще предстоит разобраться в этом. У меня ведь есть время? Надеюсь, что мексиканский картель, не предъявлял никаких требований?

— Кхм…. А должен? Если кто и должен предъявлять, то это я. Я оплатил долг, это стоило мне больших денег, но ведь ты все вернешь ведь так? Мне главное выяснить, кто за этим стоит и не нарушит ли моих личных планов.

 Она задумчиво покачала головой и посмотрела на его темную фигуру. Что-то подозрительное было во всем происходящем, но ей никак не удавалось сложить два плюс два, хотя ответ будто бы лежал где-то на поверхности. В голове столько вопросов, но их нельзя было озвучивать. Недоверие к этому человеку могло стоить слишком дорого, поэтому ей оставалось только молчать. Однако молчать аккуратно, не выдавать и свои находки, ведь кто знает, как это можно было использовать против нее.

— Знаешь, — Ричард перестал глядеть в окно и повернулся к ней. – Я не любитель тыкать людей в их прошлое, но иногда, все же стоит напомнить о том, кем они являются на самом деле.

 Он снова приблизился к ней и в этот раз посмотрел своим жестким взглядом. Его синие глаза сейчас потеряли всякий цвет и смотрели на гостью беспросветной чернотой. Она не вздрогнула, не пошевелилась и даже не отвела своего взгляда. Брэнсон же схватил ее за подбородок и наклонился слишком близко, желая продолжать эти гляделки. Он словно хотел заглянуть ей в душу, чтобы увидеть какова она.

— Надеюсь, ты все еще помнишь, что я для тебя сделал? В конце концов, не прояви я милосердие, то ты бы сейчас не сидела здесь. Я был добр к тебе все время нашего знакомства. Поэтому, ты ведь не собираешься от меня что-либо утаивать, верно?

Дом медленно кивнула. Ричард тщательно наблюдал за ее реакцией, что была такой же, как и обычно. После чего отпустил подбородок, но не поспешил отойти. Напротив, он решил освежить все те события, которые привели ее в сегодняшний день.

— Помнишь, как ты пришла ко мне в ту ночь, после убийства МакУильямса? По факту, ты зарезала главу мафиозной группировки, настроила против себя весь город, каждый, кто бы узнал, что Джека сгубила какая-то там потаскуха, желал тебе смерти, но я взял твою вину на себя и замел все следы. Думаешь, что мне это ничего не стоило? Сколько было совершенно на меня покушений? Сколько говна мне пришлось пережить? И после всего этого, я еще и дал тебе вакантное местечко, удовлетворил все потребности…

Доминика резко поднялась с кресла и посмотрела на него сверкающим от обиды взглядом.

— Только не говори, что ты все это сделал ради меня? Ты ведь метил на его место, это удобно, что я убила МакУильямса своими руками. Тебе бы не удалось добраться до него, а тут я, как ты сказал, потаскуха, взяла и сделала то, чего ты не смог добиться все это время. Но какого черта, ты вдруг решил напомнить мое прошлое?

 Ричард оскалился и фыркнул от всего этого напора дерзости. И будь на ее месте кто-то другой, то не обошлось бы без выбивания зубов, но он не стал трогать ее.

— Я просто хочу, чтобы ты села в свой дорогой автомобиль, налила отменный виски, сделала глоток, расслабилась и пока будешь ехать к себе в апартаменты, вспомнила о своем прошлом, о каждом прожитом в том притоне дне…. И чтобы в случае, если ты решишь предать меня, ты знала каким будет итог.

— Почему ты мне угрожаешь? Я еще ни разу не подвела тебя….

— Один раз, но ты помнишь, что было тогда. Сейчас мне бы не хотелось заставлять тебя страдать. Поэтому не забывай о своем месте. Ты моя собственность, ей была и ей же останешься, пока не решится вопрос с товаром. Не смей думать о предательстве. Если хотя бы рискнешь, то я сделаю твою жизнь невыносимой.

 Доминика повернулась к нему спиной и поспешила к двери, но возле нее замерла и все же уточнила:

— Это все?

Ричард задумался, поглядел в ее сторону, будто бы хотел сказать что-то еще. Однако по какой-то причине, решил промолчать. Он позволил ей уйти. Доминика вышла из его офиса и медленно поплелась к лифту. Она понимала, откуда у него могли закрасться подозрения. Скорее всего, этот чертов Уилл, настроил его против нее. Эта была очевидная истина, ведь тот жирный придурок, ни за что не оставил в покое ее, после того, что случилось в клубе.

«Но вызывать меня посреди ночи, чтобы лишний раз ткнуть лицом в грязь, это бесит» — раздраженно подумала рыжая.

Лифт пискнул, извещая о своем прибытии. Она зашла в кабину и прислонилась к зеркалу. В голове все так же витали мысли о том, что на самом деле происходит. Но единственная верная из них – никому нельзя доверять, даже Ричарду.

«Слишком много странностей в этом деле. Сначала передает все мои обязанности Уиллу, потом пропадает товар, а обвиняют моих ребят, якобы они действовали по моему приказу. Такое чувство, что кто-то строит козни конкретно против меня. Что же, нужно будет отправить Брайана в Мексику. Пусть попробует все разузнать. Но Ричи об этом знать совсем не обязательно».

 Лифт наконец-то доехал до первого этажа. Без промедлений она покинула офисное здание, ибо делать здесь больше все равно ничего. Усевшись в машину, за рулем которой, был все тот же верный Генри, она налила себе виски и сделала глоток. Как и предсказывал Брэнсон, Дом действительно задумалась о своем прошлом, которое лучше и не вспоминать.

Удавка сдавила горло. Воздух заканчивался в легких. Глаза налились слезами и от напряжения едва не выкатывались из-за век. Все тело буквально горело от удушья. Она не могла ничего сделать, даже закричать, ибо на этот крик никто не придет. Попав в это гнилое место, ей оставалось только терпеть все то, что происходило здесь каждый чудовищный день. Подстроившись под невыносимые условия, ее будто бы проверяли на прочность. И вот этот клиент, сумасшедший садист, буквально выжимал из тела жизнь. Доминика знала точно, если ее убьют, то ничего не случится. Никто не будет ее искать, а полиция даже не заведет дела. Тело скроют, а память о ней придадут забвению. Возможно, это был лучший выход? Только так и никак иначе можно было получить долгожданную свободу.

«Нет, я не зря столько страдала, чтобы сейчас сдохнуть».

Откуда не возьмись, в ней загорелась тяга к жизни. Нет, никто не посмеет лишить ее единственной оставшийся ценности. У нее забрали свободу, имя, гордость и даже мечты, но жизнь никто не посмеет отнять. Неведомым образом рука дотянулась до подушки. Ладонь забралась под наволочку, а пальцы сомкнулись вокруг рукоятки ножа. Она начала сопротивляться. Плечи напряглись, шея закрутилась, все тело заходило ходуном.

— Ах, ты с*ка, прекращай возиться! – гаркнул грубый голос.

Хоть от всего происходящего и кружилась голова, а силы покидали тело, но она продолжила сопротивление. Удавка врезалась в шею с такой невыносимой болью, что казалось, будто сейчас оторвет голову. Однако Доминика не останавливалась и брыкалась. Мужчине ничего не оставалось, как резко развернуть ее к себе. В этом и была его главная ошибка. Стоило ему выпустить из рук нейлоновую веревку и повернуть девушку лицом к себе, как та не потратив и секунды на размышления, воткнула нож ему в горло.

Кровь брызнула фонтаном. Горячая жидкость попала на ее тело, будто бы раскаленный кипяток. Доминика никогда раньше не видела столько крови. Ее взгляд заворожено глядел на мужчину перед собой. Тот же захлебывался и хрипел что-то нечленораздельное. Он угрожал, что ее уничтожат. Но эти крики не суждено было кому-либо услышать.

Она вытянула ногу и пнула его в грудь. Обидчик свалился на кровать, а девушка схватилась за подушку и приложила к чужому лицу. Дом оседлала его сверху, продолжая плотно, со всех сил прижимать мягкую подушку, что успела испачкаться в крови. Нельзя было допустить, чтобы этот человек выжил. Вдруг рана была не смертельной? Пришлось завершить все таким образом. После того, как тело под ней перестало дергаться и подавать признаки жизни, она сползла на пол.

Ее колотила мелкая дрожь. Параноидальная мысль только сейчас нашла место в чужой голове:
«Я убила Джека МакУильямса!»

Кто-то мягко коснулся ее плеча. Она резко распахнула глаза и по привычке выхватила пистолет, направляя его на того, кто решил потревожить покой. Перед глазами замаячила огромная фигура бритоголового охранника.

— Приехали? – спросила Веласкес.

Тот кивнул ей в ответ. Тяжело дыша, Дом дотянулась до недопитого бокала с виски и влила остатки себе в горло. Это помогло немного успокоиться. Воспоминания прошлого так реально всплыли в ее голове, заставляя мучиться снова и снова. Генри сочувственно глянул на нее, но как обычно ничего не сказал.

«Гребанный Ричард, чтобы тебя в аду черти драли во все дырки» — лишь злобно подумала рыжеволосая, постепенно приводя свои мысли в порядок.

В этот момент смартфон пискнул, извещая о сообщении. На лице возникло недовольство, кому еще она могла понадобиться посреди ночи. Но это выражение быстро сменилось ехидной усмешкой.

«Мое милое создание – приглашаю на свидание.

Завтра ровно в 22:00 часа, буду ждать я у моста.

Ну, а коль откажешь мне, то гореть теперь в огне.

Без тебя жить не могу – так скорее и умру.

Доминика дорогая, приходи скорей вздыхая, обо мне не забывая»

— Х*ров рифмоплет, — она улыбнулась, а телефон снова пиликнул.

«Завтра в 22:00 мост на 3 Авеню. Жду тебя»