Глава пятая

Вкрадчивый шепот

Утром мать рано ушла в больницу и не зашла ее разбудить, хотя по какой-то злой случайности или всем известному закону подлости именно в это утро будильник Жени не сработал, и она благополучно проспала первые полтора урока. Поспешные сборы и забег до школы отняли еще один урок ее школьной жизни. В итоге Женя вошла в класс русского языка лишь к середине третьего урока, на что получила неодобрительный взгляд учительницы.

Уроки пролетели быстро, и Женя пошла домой. На улице в тот день было необыкновенно солнечно для середины апреля, но это не спасало от мрака и холода на душе. Девушка смотрела на серые панельные стены своего городка, на широкие улицы и нелепые, безвкусные вывески магазинов и понимала, что не сможет покинуть это все еще очень долгое время, в противовес тому, о чем она мечтала. Хотелось кричать, но толку от этого мало. Никто не услышит и не придет на помощь.

Дома никого не было. Хаос, что творился вчера в гостиной, исчез, как и все намеки на то, что здесь когда-то жил мужчина, звавшийся отцом Жени. Что бы там ни думалось, а она не винила его в уходе из семьи. Просто не могла, потому что понимала, что жизнь отца была далеко не сладкой: вечная работа, чтобы прокормить жену-инвалида и совсем уже взрослую дочь, которая, наверно, за всю жизнь не сказала ему и пары теплых слов. Но Женя не могла простить отцу того, что он поддался омерзительной, низменной слабости и забылся в объятиях посторонней женщины.

Мать вернулась домой лишь к шести часам. Как и всегда после гемодиализа и целого дня в больнице, лицо ее было бледное, осунувшееся, а глаза – потухшие и измученные.

— Привет,- выдохнула она, увидев Женю на кухне.

— Привет,- ответила Женина спина.- Я тебе макароны на сковородке подогреваю. Яйцо добавить?

— Да, и молока еще, пожалуйста.

Старая чугунная сковорода возмущенно зашкворчала, перекрывая звук шуршания в комнате, с которым мать скидывала с себя уличную одежду и натягивала халат. Женя влила в сковороду с полстакана молока, шкворчание грянуло с новой силой, а потом затихло, обиженно забурчав. В это же время в дверях кухни показалась мать. Мимо ее ног, будто специально путаясь в них, пролетел Тиша. Он сел посредине кухне и издал короткое, требовательное «Мя!».

— Ну чего ты орешь?..- пробормотала мать.- У тебя же все лежит еще с утра. Не ори!

Женя выключила плиту и переложила макароны в глубокую тарелку.

— Приятного аппетита.

— Спасибо.

Мать начала стучать вилкой по тарелке, а Женя вернулась к плите, чтобы поставить чайник. На душе начинало неприятно свербеть. Она уже знала, что сейчас последует.

 И оно грянуло.

— Я зашла в продуктовый у больницы,- противно звякнули зубцы вилки об тарелку.- Там сегодня была хозяйка, ну та, у которой ресницы нарощенные, длиннющие такие. В общем, им нужна продавщица.

— На полный день?- Женя скрестила руки на груди.

— Ну да. Я могу первую половину дня работать, а ты – вторую, после школы, если мне вдруг совсем тяжко будет. Хозяйка готова на это пойти, но, ясное дело, устроит не официально.

Женя неопределенно повела плечами.

— Ну в принципе, вариант неплохой,- затем закатила глаза.- Все равно, выбора у нас нет.

— Спасибо,- прошептала мама.- Ты у меня уже такая взрослая. И… прости меня.

Женя лишь фыркнула.

— Какой чай будешь, черный, зеленый?

Заячья Маска счел, что Женя и этот ее дружок похожи. Оба резкие, гордые, не верящие тому, что им говорят, но вместе с тем отважные и самостоятельные. А, быть может, сейчас вся молодежь такая. Он слишком много времени провел в Лесу, чтобы знать моральный облик современного школьника.

Когда они вышли из пещеры Ткачихи, Заячья Маска призвал синих светлячков. Луна должна была быть полной, однако тучи скрывали ее свет точно плотной тканью. Светлячки роем прилетели со стороны болот. Десяток огромных синих насекомых с вытянутыми брюшками и один случайно прибившийся к ним желто-зеленый крошка.

— Тебе здесь не место,- прошептал Заячья Маска, прогоняя его легким движением ладони.

Оставшиеся светляки закружились над его плечом, освещая дорогу. Оглянувшись, Заячья Маска увидел, что чужак испугался огромных насекомых. На лице у него было написано отвращение.

— Идем,- бросил Заячья Маска и отправил к Саше пару светлячков.- Это чтобы ты не споткнулся нигде.

Было видно, что чужак удержался от порыва отшатнуться от насекомых. «Городской неженка»,- фыркнул Заячья Маска.

Он вышел на тропу, по которой днем пробирался Саша, и продолжил его путь. Заячьей Маске нужно было пройти сквозь горы, чтобы оказаться в так называемой речной части Леса. Он намеревался теперь отправиться в ненавистную Туманную Долину для поимки Жени, однако попасть туда не так-то просто. В день Карнавала, Наречения и других лесных праздников Лесоцарь открывал туда портал. В другое же время Заячья Маска, единственный из всех жителей Леса, мог попасть туда лишь через опасный путь, пролегающий под рекой и над ней. Это странная формулировка, но она в точности описывает весь процесс перехода.

Вскоре на востоке забрезжил рассвет. Путь через горы должен был занять много времени, но Заячья Маска велел Лесу ускориться. Несколько горных пиков пролетели совершенно незаметно, а Тропа вилась под ногами как длинная атласная лента. И на рассвете они уже осматривали местность по другую сторону гор. Чужак, если и заметил небывалую скорость изменения ландшафта вокруг, голоса не подал.

Они стояли на небольшом возвышении тропы. Если спуститься вниз, то окажешься на холмах, плотно покрытых луговыми травами и художественно разбросанными камнями – это место зовется Илюзорными Лугами. Еще чуть дальше – аккуратный вечнозеленый лес, больше похожий на ботанический сад или дендрарий при каком-нибудь университете. И за лесом, посреди новых зеленых лугов, раскинулась Река. Простор у нее широкий, гладь тихая, синяя-синяя, со множеством рукавов и боковых притоков. То тут, то там виднеются зеленые глазки островов. Заячьей Маске Река всегда напоминала его родную Волгу, на которой он вырос и вдоль берегов которой так вольготно бегал в далеком детстве. Частенько он ночевал на берегу Реки, слушая ее мерное журчание и пение природы вокруг. В этом месте всегда щемило сердце и снились сны о доме.

Похоже, Заячья Маска надолго задумался, потому что его пленник за это время успел немного потоптаться на ногах, присел на корточки, а потом и вовсе уселся на каменную тропу и вздохнул.

— Вставай,- Посланник даже не обернулся.

— Мне нужно немного отдохнуть. Ноги отваливаются.

— Пять минут.

Заячья Маска продолжил разглядывать пейзаж. Теперь его мысли были не столь радужны. Он должен связаться с Хозяином Леса и доложить о поимке чужака. С другой стороны, Лес и его соглядатаи уже доложили обо всем сами, и этот отчет будет выглядеть нелепой попыткой оправдаться. Пускай все остается как есть, решил Заячья Маска, он явится к Владыке сразу с обоими беглецами.

— Мы сейчас идем за Женей?- негромко спросил Сашка.

— Да.

— Это хорошо,- он с облегчением выдохнул.

— Ее ждет более суровое наказание, чем тебя.

Саша какое-то время молчал.

— Ну, я хотя бы увижу ее перед тем, как… все кончится,- он, несомненно, надеялся убежать с ней вдвоем.

— И что тебе это даст?- зачем-то спросил Заячья Маска.

— Мне станет спокойнее. Я пойму, что не один в этом безумном мире.

У Лесного Посланника дернулся уголок рта.

— Идем, хватит сидеть.

Дорогой Заячья Маска разогнал синих светлячков. Когда они поднялись выше в небо и улетели, оставляя за собой едва заметный синий след, он посмотрел им вслед. Последние слова Саши эхом отдавались в его ушах.

Женю швырнули на холодный, влажный пол пещеры. Она тихонько заскулила. Все тело болело. Сначала ее волокли за волосы, нещадно выдирая их и причиняя боль до потемнения в глазах. А потом перехватили за капюшон толстовки. Она не знала сколько времени длилась эта пытка, однако болото сменилось редким лесом, а то в свою очередь перешло в темную пещеру.

Мучитель грозно навис над ней. В темноте сияли выбеленные временем кости лошадиного черепа. Еще на болоте Женя поняла, что ее схватил Владыка Леса.

Красные огоньки внимательно разглядывали ее через пустые глазницы. Затем Лесоцарь выпрямился и навис над ней огромной горой.

— Ты разочаровала меня, Женя,- промолвил он.

— Иди ты…- обессилено прошептала она.

— Лес тебя накажет.

Женя вспомнила маму. Ее фигуру на кухне, а затем расслабленное лицо с легкой улыбкой во время чтения. Вспомнила, как они иногда вместе смотрели сериалы на стареньком ноутбуке, сидя рядышком на диване и попивая только  что сваренный какао. Рот наполнил вкус маминой шарлотки. Слишком сладкой, с опавшим бисквитом, но такой вкусной.

Женя заплакала.

— Я хочу домой.

— Ты сама пришла в Лес. Ты хотела забвения, и Лес готов тебе его дать,- сказал Лесоцарь.- Ты не можешь отказаться от этого дара.

— Я еще не получила Имя,- девушка осторожно села, ощущая каждую гематому на своем теле.

— Это не имеет значения,- Хозяин Леса отошел от нее и теперь разглядывал ее издалека, слегка постукивая по земле своим рябиновым посохом. Женя догадалась, что он творит какое-то заклинание.- Лес не отпустит тебя. И вскоре дарует Имя.

— Не хочу!

Лесоцарь проигнорировал ее. Он отправился куда-то вглубь пещеры и напоследок, уже из темноты бросил:

— Наречения ты будешь ждать здесь.

А после он исчез.

На улице, в темноте ночи, зашуршал дождем лес. Женя осторожно поползла на этот звук. Выход из пещеры, оказывается, был совсем рядом, буквально руку протянуть. Но, когда она попыталась выбраться наружу, трава, росшая у входа, зашипела на нее бешеной кошкой и вздыбилась волной. «Ясно»,- Женя откинулась назад.

Какое-то время она так и сидела, ни о чем не думая и слушая шум дождя. Затем встала и отправилась обследовать пещеру. Она оказалась не такой большой, как подумалось вначале. Всего пять шагов от одной стены до другой. В глубину – семь шагов. Женя так и не нашла, куда ушел Лесоцарь, но зато обнаружила в конце пещеры небольшую нишу, где на аккуратном деревянном подносе стояла тарелка с наваристым супом. Жене не хотелось думать о том, из чего сварен этот суп, и не хотелось изображать оскорбленную гордость, отказываясь от подачки Хозяина Леса.

С удовольствием поглотив теплую пищу, девушка уселась обратно на пол пещеры. Голодавший пару дней желудок отозвался на еду острой резью. Женя знала, что она скоро пройдет, стоит лишь немного подождать. Главное, чтобы не вырвало. Как и любой подросток, она частенько забывала поесть и знала, что значит получить впервые за день частичку пищи.

Сверкнула молния, озарив пещеру мертвенным бело-голубым светом. Женя вспомнила про Сашку. Подумала о том, где же он сейчас. Мысленно она не переставала корить его за то, что он пришел в это жуткое место следом за ней. Но вместе с тем было приятно, что он не забыл про нее.

«А ведь мы так давно знакомы»,- внезапно подумалось ей.

Он пришел в их класс в последний год начальной школы. Родители Сани зарабатывали вахтовым методом, и им часто приходилось оставлять сына с дедом в деревне. Так и получилось, что в детский сад и первые три класса он ходил в сельской местности. Они с Женей жили через два двора и в детстве она периодически видела его на детских площадках, когда Сашкины родители забирали его от деда и ненадолго привозили в городскую квартиру.

Потом у родителей Сани случились какие-то проблемы с работой. Они вернулись в город и пару месяцев жили на остатки денег, сына в то время они оставили в деревне с дедом – все-таки там воля и проблем с едой нет, а тут самим бы протянуть. В конце концов отец Саши выбил себе место на местном деревообрабатывающем предприятии, а мать устроилась поваром в столовую при детском саду. Было решено забрать ребенка в город и перевести в местную школу. Дед Саши да и сам ребенок сопротивлялись такому решению – им было интересно вдвоем. Но мать была женщиной властной, громкой, и с ее решениями все считались.

Женя помнила, как Саша впервые вошел в их класс. Одетый в новенький костюм с аккуратно выглаженной белой рубашкой, в руках он сжимах старый полотняный охотничий портфель. На переменах он любил рассказывать о своей жизни с дедом – как они собирали бруснику в лесу и увидели зайца, как он бегал за бурундуками, как весело было после бани прыгнуть в сугроб, и какие красивые фигурки из дерева дед научил его вырезать. Городским детям эти истории казались странными, и они смеялись над Сашкой, называя деревенщиной. Тот недолго обижался. Он был мальчиком сообразительным и быстро понял, как стоит вести себя со сверстниками, и уже к концу третьей четверти четвертого класса стал душой класса.

В то время Женя не общалась с ним, но ее впечатлила такая любовь и преданность к старшему родственнику. Однажды, в шестом классе, она увидела Макара Егоровича – деда Саши. Это был невысокий худенький старичок с лицом, плотно обтянутым сухой, похожей на бумагу, кожей с крупными пигментными пятнами. Темные глаза у него были ясные, не подернутые старческой пеленой, а на губах играла добрая одухотворенная улыбка.

Женя начала сближаться с Сашкой в конце девятого класса после смерти его деда. Старик тогда полез чинить крышу, упал с нее, разбил череп и умер на месте. Соседи нашли его только через два дня. По Саше это сильно ударило, и он закурил Так они заговорились за школой один раз, другой, да сдружились.

За такими мыслями время пролетело незаметно. Где-то должен был наступить рассвет, но тучи никак не расходились.

Женю клонило в сон, но ей не хотелось снова увидеть жуткие картины, которые показывали ей прошлой ночью. Она встала и, замерев около входа в пещеру, вновь разглядывала темный лес, обильно поливаемый дождем. Небо посерело – рассвет все-таки наступил,- однако под деревьями все равно было темно. В какой-то момент что-то привлекло ее внимание там, в этом сером месиве. Внимательно приглядевшись, Женя поняла, что это очертания каких-то камней, наваленных друг на друга. С содроганием сердца она подумала, что оказалась на том острове, где был Карнавал, но потом вспомнила, что там не было никаких пещер.

— Женя,- раздался гулкий голос за спиной.

Она почти не вздрогнула.

— Женя,- снова позвал Лесоцарь.- Посмотри на меня.

— Нет.

— Я кое-что принес тебе.

— Цветочки и коробку конфет?

— Посмотри на меня,- уже более настойчиво повторил Хозяин Леса.

— Нет,- Женя стала еще  внимательней всматриваться в очертания камней в серой пелене дождя.

— ПОСМОТРИ!- этот голос, гулкий, как из скафандра, прозвучал прямо в ее черепной коробке.

Такому зову она уже не могла сопротивляться. Обернулась и взглянула на своего мучителя. Лесоцарь стоял в другом конце пещеры, два крупных гриба на его плече мертвенным зеленым светом освещали лошадиный череп. Черная рука, выглядывающая из-под меховой мантии и напоминающая то ли кисть скелета, то ли узловатые ветви, сжимала в руке какую-то тетрадку. Она была тоненькая, на сорок восемь листов в клетку. Обычная школьная тетрадка с забавным принтом из авокадо на обложке. Только вот Женя, едва взглянув на тетрадь, поняла, что эта та самая.

Ее дневник.

Это глупо, но иногда необходимо. Дневник помогает собраться с мыслями, высказаться и решить, что делать дальше. Многие психологи и даже психиатры советуют своим клиентам и пациентам вести дневники. И сколько в мире опубликовано дневников, великих, трогательных, а иногда и ужасающих.

Женин дневник был самый обычный. Она не писала в нем ежедневно, доверяя каждую глупую мелочь, вроде очередной ссоры с матерью, косого взгляда от учителя и прочей ерунды, которая так сильно порой волнует юных девушек. Нет, Женя брала в руки свою тетрадку, когда была на грани. Когда слезы подступали к глазам, а крик отчаяния застревал в горле, но кричать и плакать было нельзя.  «Ты должна быть сильной»,- повторяла она себе и запирала свои слезы в клетчатых страницах. Мысли там были сумбурные, разрозненные, сопровождаемые иногда странными кривыми рисунками.

Женя надежно прятала свою тетрадь: в углу комнаты, за кроватью. И никто никогда и не подозревал, что у нее есть нечто подобное.

— Откуда она у вас? Вы были в моем доме?- пораженно выдохнула она.

— У Леса должны быть рычаги давления на тебя,- только и сказал Лесоцарь.

Девушка хотела забрать свой дневник, но ей было противно даже подумать о прикосновении к этому существу.

Он сам протянул ей тетрадь, небрежно держа двумя пальцами за самый край. Женя успела поймать ее прежде, чем она упала на пол.

— Тебе стоит запомнить, что в моей власти забрать не только твою тетрадь из дома,- угроза прозвучала более чем убедительно.

— Да пошел ты,- прошипела Женя.

— Обряд Наречения изменит тебя в лучшую сторону, Женя,- промолвил Хозяин Леса спустя пару минут молчания.- Ты станешь ближе к Лесу, свяжешься с ним и будешь дарить ему свои сны и мечты. Как все твои соседи. Если пожелаешь, твой друг тоже может стать частью Леса.

Эти слова больно резанули по сердцу. Сашка, этот глупый мальчишка, который очертя голову бросился за ней… Женя тряхнула головой.

— Вы можете отпустить его?- голос звучал очень вежливо.- Если я добровольно пройду через ритуал Наречения, вы отпустите моего друга?

— Нет. Он пришел в Лес и теперь тоже должен быть его частью.

— Каким образом?

— Пройдет через ритуал Наречения и будет твоим соседом.

Женя поморщилась.

— Вы и у него найдете, что украсть?

— Мечта есть у всех – прогрохотал Лесоцарь.

— Как он вообще мог оказаться здесь? Заячья Маска говорил мне, что Лес надежно спрятан от посторонних и лишь те, кого он лично приводил сюда, могут отыскать дорогу.

— Это все твоя вина,- Хозяин Леса грозно качнул посохом.- Если бы не ты, мальчишка так и блуждал по весеннему лесу вокруг вашего городишки. Кто знает, быть может, он бы там и умер. Ты же была очень близко к границе Леса, а у мальчишки было большое желание увидеть тебя. И Лес воспринял это как нового жителя, и перенес его сюда.

— А как же вы не заметили этого сразу?

Этот вопрос как будто бы разозлил Лесоцаря. Красные огоньки на месте его глаз полыхнули.

— А кто сказал, что я этого не заметил?

Женя замолчала и отвернулась. На улице начинало проясняться. Капли дождя влажно поблескивали на траве.

-Обряд Наречения состоится через семь дней, будь готова.

И он ушел, снова исчезнув в противоположном от входа конце стены. Женя побежала следом, но не нашла ничего, кроме очередного подноса с едой.

Все вокруг казалось Сашке странным. Вот как, например, они могли пройти целые горы за какую-то половину ночи, а затем спускаться вниз, к холмам, половину дня? Или, допустим, погода. Ночь была хмурая, утро, в которое они шли вниз – ясное, а в полдень, откуда не возьмись задул сильный, почти ураганный ветер.

Саня не преминул спросить об этом у Заячьей Маски.

— На все воля Леса,- безжизненно ответил он.

Молодой человек фыркнул.

Луга, по которым они шли, были отвратительны, Темные, покрывающие жесткой вехоткой пологие холмы, они дышали запустением и унынием.  Ветер, бросал в лицо запах прелой травы. Внимание Саши привлекли камни. «Как прыщи на лице»,- подумал он, разглядывая кривые оскольчатые камни. Покрытые серым и липким мхом, они казались здесь чем-то инородным. Будто какой-то великан с силой швырнул их сюда из другого места.

— Что это за место?- спросил Саша.

— Иллюзорные Луга.

— Эмм… и что, здесь можно видеть какие-то иллюзии?

— Именно, какие угодно,- и, предвидя следующий вопрос, Заячья Маска продолжил:- Но для этого нужно быть частью Леса или Кандидатом.

— А Женя здесь бывала?

— Я привожу сюда всех новичков, чтобы показать силу Леса. И твоя подруга бывала здесь в своих снах, разумеется.

Саша вспомнил пустой, отсутствующий взгляд Жени в те несколько дней, что предшествовали ее уходу. Она никогда не была особо общительной, однако то и дело можно было услышать ее язвительные замечания в общей беседе класса или разговориться за школой про какой-нибудь новый сериал или игру. Она была живой молодой девушкой со своими интересами, но потом стала тенью самой себя, призраком. Когда Женя рассказала про отца, Саня подумал, что дело именно в нем. Он уже видел, как меняются дети из-за развода родителей или других проблем в семье. Помнил, какой стала его бабка по отцу, когда умер ее второй муж. А мать рассказывала, как ее отец перестал играть на аккордеоне, когда еще в ее юности в пожаре погибла ее мать.

Если бы Саша тогда знал, что Женя видит такие сны… «Я бы все равно ничего не смог сделать»,- он это прекрасно понимал.

— Вы всегда начинаете со снов?- поинтересовался он.- Типа приходите, пудрите мозги, а потом люди приходят к вам сами?

Заячья Маска кивнул.

— Во снах люди всегда искренни сами с собой. Они знают чего хотят и видят об этом грезы.

Саша вспомнил собственные сны с поездками верхом на кактусе по мягкой шерсти рыжего котика и фыркнул. Вряд ли это то, что он желал на самом деле.

— И… как вы находите тех, кто может прийти в ваш Лес?

-Также через сны. Лес чувствует сильное желание спящего. То желание, что способно уничтожить все на своем пути. Затем Владыка отправляется в сон Кандидата, решает, достоин ли тот быть одним из нас. Если достоин, то им уже начинаю заниматься я.

«Ишь ты, цаца важная»- подумал молодой человек.

— И, ты хочешь сказать, что Женя оказалась достойной? Почему?

Тут Заячья Маска остановился. Бросил на него короткий взгляд и наклонился за ближайший поросший мхом камень. Когда он выпрямился, в руках у него была большая корзина для пикника.

— Время поесть,- промолвил он и сел на траву.

Саша хотел было усесться на камень, чтобы ногам было удобнее, однако его спутнику хватило одного грозного взгляда, чтобы он покорно устроился на траве напротив. Заячья Маска протянул ему бутерброд с красивыми овощами и зеленью и деревянный стакан с чистой водой. Сам есть не стал.

— Жене есть, что предложить Лесу, поэтому мы ее и выбрали,- вернулся к прежнему разговору он.

— А когда вы вот так отбираете людей у их семей и друзей, вы не думаете о том, что будет с теми, кто их любит?

— Мы никого не отбираем,- Заячья Маска тряхнул плечами.- Они сами решаются оставить все позади. А значит, им наплевать на тех, кто будет о них вспоминать,- в этом месте в его голосе появились металлические нотки.

— Ну-ну,- цыкнул Сашка.- Находите тех, кому и так плохо, да нашептываете на ушко, что там, за углом лучше.

— Лес дарует им покой и исполнение их желаний!- прошипел Заячья Маска.

— Но какой ценой?! Изоляцией не пойми где, потерей воспоминаний и дурацкими ритуалами, вроде этого вашего Карнавала?! Эта паучиха,- он вспомнил бесконечно грустные глаза Ткачихи и горечь в ее словах,- не думаю, что она мечтала стать такой.

— Она получила, что хотела.

— Но сколького лишилась ради этого?! А Женя… да она родную мать забыла в этом проклятом месте!

Заячья Маска молчал, обняв свои колени и глядя вдаль. Сашке показалось, что его слова все-таки смогли задеть собеседника.

— Ты-то чего хотел, когда пришел сюда? И получил ли в полном размере?

Посланник продолжал хранить молчание. Он смотрел на Реку и думал о чем-то своем. Возможно, снова вспоминал беззаботное детство на берегах Волги.

А Саня все не унимался.

— Я так понял, что ты близок к местной верхушке. А значит, знаешь всю внутреннюю кухню. Так неужели этот ваш Лес действительно настолько прекрасен?

— Лес – наше все,- сказал негромко Заячья Маска, а после встал на ноги.- Нам нужно идти дальше, чтобы исполнить его волю.

Корзинка с едой исчезла.

— Сектанты несчастные,- фыркнул Сашка.

Заячья Маска мог бы с абсолютной уверенностью ответить на вопрос своего пленника: «Нет, я не получил того, чего хотел». Он мечтал, как и многие в Лесу, найти здесь покой и избавиться от чувства вины. За то, что сделал и за то, чего не смог. В отличие от всех остальных, он не потерял свои воспоминания, став подопечным Леса. И то, что привело его сюда, до сих пор жгло Заячью Маску изнутри.

Когда они взобрались на последний холм, Заячья Маска поглядел вниз. Там раскинулся жестколистный лес, похожий на тщательно ухоженный дендрарий. Тянутся к небу могучие дубы и платаны, между ними скромно притулились лавровые деревья и цветущие олеандры и фейхоа, вдалеке, немного правее виднеются сосны и пихты, которые постепенно переходят в привычную светлохвойную тайгу, а та в свою очередь – в родную любому русскому сердцу березовую рощу.

Заячья Маска не любил жестколистую зону возле Реки, здесь всегда жарко и безветренно, если не попросить у Леса другой погоды. А единственная жительница этой зоны – Льющая слезы – весьма неприятная особа даже для него. Не сказав ни слова, он отклонился от прежнего своего маршрута и снова зашагал по холмам Иллюзорных Лугов.

Он планировал обойти светлохвойную зону, спустившись к реке через березовую рощу. Однако звонкий детский смех в тот момент, когда дубовая роща осталась позади, расстроил его планы. Заячья Маска остановился и поглядел вниз. У подножия холма в этот момент из леса выбежали Смеюны.

Эти дети, как и всегда, были слишком заняты друг другом, чтобы заметить двух людей на вершине холма. Смеясь и крича друг другу какие-то глупости, они обошли кусты дикой малины, что притулились прямо под холмом, и побежали вверх по косогору.

Заячья Маска искоса глянул на Сашку, что пораженно наблюдал за детьми, и прошептал:

— Явитесь в истинном обличье!

Смех прекратился, а ясные детские личики скрылись под плачущими масками. Аккуратная чистенькая одежда сменилась мокрыми обносками. Вместо смеха слышать тихие всхлипывания. И только теперь Смеюны заметили Посланника.

— Заячья Маска!- воскликнули они, остановившись на середине холма.- Здравствуйте!

— Добрый день,- Заячья Маска коротко глянул на Сашку и пошел вниз по холму.- Как ваши дела?

Дети выглядели сконфуженными. Им, как и Сердечнице недавно, было очень неудобно находиться в своем истинном обличье. Это обнажало их застарелые раны, они чувствовали себя голыми.

— Устали после Карнавала,- заговорила первой девочка, она была чуточку смелее.- Но там так весело было, так хорошо! Как и всегда!

— Да!- закивал мальчишка.

— Хорошо,- величаво кивнул Заячья Маска, чувствуя себя воспитателем детского сада.- А это – чужак. Вы наверняка слышали о нем от Владыки.

Дети закивали и заохали. Такое бывает, когда маленьким детям показывают картинку с лисой и говорят, что это злой хищник, который ворует куриц.

— Я веду его к Владыке за получением наказания,- продолжал он.- Ведь чужаки не должны безнаказанно гулять по нашему Лесу.

— Да! Лес только наш!

Смеюны хотели воинственно броситься на Сашку с кулаками, рьяно отстаивая право на неприкосновенность своего дома, но Заячья Маска их остановил.

— Он получит свое, не переживайте. А теперь нам пора идти.

Он вернул детям их милый, приятный глазу облик и пошел вниз. Смеюны же вернули себе доброе расположение духа и рванули вверх, на Иллюзорные Луга.

— Эти дети когда-то жили в деревне со своей матерью,- заговорил Заячья Маска, когда они зашагали под сенью высоких лиственниц и сосен, чьи кроны щедро поливались ярким солнечным светом.- Раньше она была хорошей матерью, однако муж бросил ее, и она нашла утешение в бутылке. Пила она, не просыхая, про детей забывала, а когда вспоминала, то начинала их бить. Они терпели, ходили в обносках, питались одной картошкой и продолжали любить мать. Пока она не провалилась под лед в пьяном угаре.

Он видел, как Сашка вздрогнул и сглотнул. Заячья Маска немилосердно продолжал.

— Смеюны очень любили свою мать и не хотели отправляться в детдом или в город к отцу, которому они не нужны… А знаешь, что дал им Лес?

Саша ответил ему коротким вопросительным взглядом.

— Смеюны живут в небольшом доме возле реки. И там их всегда ждет женщина, что обласкает и накормит вкусным обедом. Они зовут ее мамой. Да, это всего лишь обман Леса и в глубине души эти дети все понимают, но так они могут жить своим самым большим счастьем. И после этого ты называешь Лес жестоким местом?

— Эти дети никогда не вырастут,- сказал Саша.- И всегда будут жить прошлым, вернее, даже выдумкой о прошлом. Это не жестоко, это глупо.

Он покачал головой, чем сильно разозлил Заячью Маску. Он хотел сказать что-нибудь резкое, неприятное, но заставил себя молчать. Ни к чему распаляться.

— И почему ваш Лес такой жуткий?- спросил Сашка.- Женя говорила, что все вокруг прекрасно. Но я вижу только гниль и пустоту.

Заячья Маска удивленно замер. Он впервые слышал о чем-то подобном.

— Ты не видишь зелени? А птицы, звери?- осторожно спросил он.- Слышишь пение в деревьях?

— Ничего, все вокруг пустое и жуткое,- чужак нахмурился, задумавшись.- Все выглядит мертвым. А те, кого я встречал, похожи на монстров. Взять паучиху эту жуткую…

«Ткачиха не показатель,- подумалось Заячьей Маске.- Она всегда в своем истинном облике».

— А дети?- спросил он.- Как выглядели сейчас дети?

— Как побитые маньяком сироты,- выдохнул Сашка.

— И они не менялись по ходу нашего разговора?

— Нет.

Заячья Маска был удивлен. Похоже, над чужаком были не властны иллюзорные чары Леса, и он видел все таким, какое оно есть на самом деле. Это было очень интересно. Ведь даже сам Посланник не мог видеть истинного облика Леса, только его жителей.

Неожиданно его сердце болезненно стукнуло.

— А меня как ты видишь?- осторожно спросил он.

— Как чудилу в дурацкой маске,- Саня пожал плечами.

Заячья Маска расслабился, но еще больше удивился. Чужак видел его таким же, как видят все лесные жители. Возможно, дело в том, что даже Лес боится его истинного облика?

— Идем,- бросил он.

Дальше шли молча.

Лес жил своей жизнью. В кронах стройных, прямых лиственниц перекликались птицы, кое-где на ветвях можно было заметить рыжие хвосты белок. А вот раздался перестук клюва дятла по коре. На земле, среди редких кустиков толокнянки и лесной герани шебаршились деловито бурундуки. Глядя на расположившиеся вдалеке заросли багульника, Заячья Маска с улыбкой подумал о том, что вот-вот он расцветет, и весь местный лес оденется в пурпурно-розовый наряд. Мысли о таких простых, естественных процессах, всегда очень успокаивали его. Что может быть умиротвореннее природы в ее неторопливом течении?

Так шли до самого заката. Заячья Маска наслаждался дорогой через любимый лес и не желал подгонять Тропу вперед. Пускай, ему некуда спешить. Его же спутник, Сашка после разговора о Смеюнах замолчал, и больше не высказывал своего мнения по поводу и без оного.

И как же великолепен этот золотой час дня, когда солнце начинается едва-едва касаться нижним своим краем горизонта! Заячья Маска даже замер на миг, чтобы насладиться темными лучами, струящимися через частокол лиственничных стволов.

— Что это?!- внезапно воскликнул за его спиной Саша.

Заячья Маска раздраженно обернулся к нему.

— О чем ты?

— Да там в небе огромная рыбина!

Он посмотрел туда, куда указывал палец чужака. В стороне противоположной закату, там, где должна была подняться луна, над горизонтом величественно поплыла огромная белая рыба. Формой своей она напоминала аквариумную золотую рыбку – такая же округлая и с красивыми плавниками. Вскоре за ней следом появилась еще одна, и еще. И вот целый косяк огромных белых рыб плывет по нему, заменяя своим мертвенным беловатым свечением луну и звезды.

— Это Белые рыбы,- флегматично ответил Заячья Маска.

— Я вижу, что не серо-буро-малиновые!

Сашка, видимо, еще не устал удивляться чудесам Леса. На его лице было написано невероятное удивление.

— Они обычные обитатели здесь,- терпеливо пояснил Заячья Маска.- Как белки в лесу, например. Белые рыбы днем плавают в Реке, отдыхая, а ночью поднимаются в небо.

— И зачем они нужны вообще?

— Это мечта одного из жителей,- Заячья Маска пожал плечами.

— Опять ты про свой Лес!- Сашка закатил глаза.

Однако, когда окончательно стемнело, чужак смог в полной мере оценить достоинства Белых рыб. Они прекрасно освещали путь. Свет был мертвенный, но ровный и почти не дающий теней.

— Как будто НЛО над нами летит,- пробормотал Сашка, когда они подошли к Реке.

Заячья Маска не без удовольствия отметил, что его пленник не может глаз отвести от неба. Он не мог не думать о том, как же прекрасен его дом. Посланника буквально распирала гордость.

Наконец, они вышли к Реке. Ее обширная темная гладь особенно по-колдовски блестела в белом свете рыбной чешуи. Здесь двое путников увидели, как несколько рыб помельче, почти мальков, как-то по-трогательному осторожно скользили над водной гладью, походя на птенцов, что только учатся летать.

— А здесь бывают птицы, которые роют землю?- внезапно спросил Сашка.- Или мохнатые звери, которые живут под водой?

— Что?- переспросил Заячья Маска.

— Ну, типа, если есть летающие рыбы, то должно быть и что-нибудь еще интересное.

— Нет, ничего подобного больше нет,- задумчиво ответил Заячья Маска, оглядываясь по сторонам.

Он знал, что в час, когда в небо поднимаются Белые рыбы, из своей крошечной землянки в березовом лесу выходит Рыбак. Это забавный, безобидный старичок, от которого можно узнать много полезного про Реку. Заячьей Маске нужна была информация о небольших образованиях на поверхности Реки, которые про себя он называл Водоворотиками. Это были своеобразные двери на путь, который приведет их в Туманную Долину. Водоворотики возникают в любое время и в любом месте Реки, а Рыбак внимательно следит за водой, не упуская своей мечты.

— Идем туда, где поднимается из воды вон та рыбина,- Посланник повернул вправо и зашагал вдоль берега.

И не ошибся. Вскоре со стороны леса послышался торопливый, но аккуратный шаг, шорох и легкий звон рыболовных снастей. Скоро из густого подлеска показался старик, увешанный всевозможными удочками, спиннингами, сачками и прочими принадлежностями для ловли рыбы. Глаза его возбужденно сверкали и беспрестанно перебегали от неба к поверхности Реки. По едва заметным колебаниям седой бороды можно было догадаться, что он бормочет себе что-то под нос. Он едва ли заметил двух молодых людей.

— Доброй ночи, Рыбак,- вежливо промолвил Заячья Маска.

Старик вздрогнул и перевел на него мутные глаза. Какое-то время он молчал, будто бы силясь вспомнить, кто же перед ним.

— Здравствуй, внучок,- хриплым, дребезжащим голосом старого пьяницы сказал он, наконец.- Чудесная ночь. Ты уже видел ее, ту самую?

— Нет, она еще не показалась.

— Вот стерва-то  белобрысая!- зашипел старик.- Ну я ее-то..!

Заячья Маска заметил замешательство своего спутника, однако не стал ничего объяснять.

— Рыбак…- начал было он, но старик уже побрел мимо.- Рыбак!- тряхнул его за плечо.

— Ась?!- рявкнул Рыбак.

— Ты видел сегодня водовороты на Реке? Те, что маленькие совсем.

Но старик снова уже позабыл его. Он с надеждой вглядывался в небо, в горизонт, освещенный множеством белесых хвостов, и в темную поверхность Реки.

— Рыбак!- рявкнул еще раз Заячья Маска.

Тот прошел мимо него.

Посланник недовольно вздохнул. Придавать истинный облик Рыбаку – его излюбленный прием, чтобы делать лесных жителей более покладистыми – не имело смысл. В истинном облике он даже слушать не станет.

— Пойдем отсюда,- вздохнул Заячья Маска.- Переночуем в лесу, а днем найдем его, когда не будет этих проклятых рыб!

— А с ним что было?- поинтересовался Сашка, засеменив следом за ним по лесной траве.

-Рыбак много лет трудился инженером на крупном заводе,- вздохнув, начал Заячья Маска.- Получил квартиру от предприятия в советское время, женился, завел ребенка и продолжал работать дальше. После смерти старухи-жены, уже на пенсии, к нему явился сын с невесткой и затребовал поселить их в его квартиру, мол, не могут же они рожать третьего ребенка в съемной однокомнатной квартире. Старик любил сына и внуков и послушался.  Родился третий внук, на радостях да с подачи хитрой невестки Рыбак переписал на детей свою квартиру – дескать, все добро с собой в могилу не унесешь, а молодым нужнее. В итоге через пару лет умер сын, а невестка выгнала старика в деревню, в старый трухлявый дом, где когда-то выросла еще ее покойная мать. В деревне ему было хорошо, свободно, он засадил огород картошкой, завел с десяток куриц. С города привез свой старый маленький телевизор, да поначалу в свободное время смотрел его. Увлекся передачами о рыболовстве, потом познакомился с местными дедками да повадился ходить вместе с ними на рыбалку. Так старик жил счастливо примерно год, пока снова не объявилась невестка. Вместо любимых внучков она привезла с собой мужчину кавказской наружности и заявила, что продает деревенский дом ему и что дед должен в течение недели найти себе жилье и выселиться «хоть в лес под елку». Вот так когда-то высококвалифицированный специалист и примерный семьянин превратился в живущего в лесу бездомного,- Заячья Маска пожал плечами.- Но рыбалку не бросил, и вскоре поймал на крючок шанс жить в Лесу.

Было слышно, как Сашка всхлипнул в темноте.

— А…- он снова шмыгнул носом.- О чем спрашивал у тебя Рыбак?

— Про ту, что зовет Царь-рыбой. Это огромная белая щука, что плавает по небу среди обычных Белых рыб и роняет со своих плавников алмазы.

— Она правда существует?

— Нет,- безжалостно покачал головой Заячья Маска.- Она лишь плод его больного воображения, которое он принес с собой в Лес.

Женя вяло листала свой дневник. Решетки его страниц заключали все ее мысли за последние три года. На первых страницах она нашла начало их семейной трагедии. Запись от третьего октября: «В школе сегодня была какая-то жесть. На математике принесли пробники к ОГЭ и заставили решать, почти все получили двойки. Я почти смогла разобраться с системой уравнений из второй части, ура. Мама сегодня очень нервничала, папа вернулся поздно и сразу лег спать, даже не ужинал, а она приготовила такую вкусную запеканку с курочкой. Перед сном он успел, что наорать на меня, когда я взяла его телефон, чтобы раздать интернет на ноутбук». Потом увидела запись, которую делала на пару месяцев позже: «Мама плохо себя чувствовала после диализа, папа уговорил ее остаться дома и не ходить с ним на новогодний корпоратив. В итоге весь вечер смотрели сериал и пили сладкий кофе с молоком». Еще одна запись, с прошедшего лета: «Встретила маму после приема у нефролога, на обратном пути заходили в парк. Пока гуляли, решили, что хочется съездить в лес, поискать грибы. Папа пообещал свозить на следующих выходных, на этих он занят – вроде бы хочет подработать. Но мать Даши, которая тоже где-то там работает, говорила, что лесопилка закрыта на выходных. Куда он собрался, не понимаю».

Женя откинула в сторону тетрадь. Вспоминать об отце не хотелось. Да и о матери, если честно, тоже.

Солнечный свет, пробивающийся через вход пещеры, дразнил, манил выйти наружу и размяться. Но больше хотелось спать. Девушка пролистнула еще пару страниц своего дневника и зевнула. Она устала нервничать и переживать. Сон быстро сморил ее, и она заснула, растянувшись на земляном полу пещеры.

Во сне она увидела Иллюзорные Луга, залитые ярким светом. Они были точь-в-точь такими же, как в момент, когда она увидела их впервые. Женя закрыла глаза и попросила показать ей дом, но магия Лугов не сработала. Вокруг нее все также был Лес. Она села на землю и принялась ждать. Если это сон, то она скоро проснется, если же это видение, то оно само настигнет ее.

И скоро все вокруг вполне ожидаемо начало изменяться. Залитые солнцем луга окутались тьмою, Реку вдали перестало быть видно. Кривые камни, разбросанные по лугам, засветились неприятным ядовито-зеленым цветом.

Долгое время Женя смотрела на эти камни, не желая прикасаться к ним и снова видеть жуткие видения. Но камни были настойчивы, они сами хотели показать ей то, что скрывали. Они приподнялись над землей буквально на десяток сантиметров и начали собираться вокруг Жени, окружив ее.

— Ну что еще?!- раздраженно воскликнула она, вскакивая на ноги.- Я не хочу видеть вас!

Камни поднялись выше, не давая ей уйти. Они закрутились быстрее, загораживая своим зеленым мельтешением местность вокруг.

На этот раз Лес показал Жене ее саму. В зеленом ярком мельтешении она угадала свой бледный силуэт, скрючившийся на кровати перед экраном ноутбука. Потом увидела себя же, но уже стоящую за школой все в той же скрюченной позе с вейпом в руках. «Я всегда была такая?»- мелькнула мысль.

Затем была еще одна сцена. Из начала седьмого класса, когда она вернулась в школу после летных каникул, изрядно располневшая. Тогда одноклассники начали называть ее «толстым гномом». Жене это сильно не нравилось. И вот однажды на очередное обзывательство она со всей силы швырнула учебник физики в прыщавого одноклассника. Острые углы книги ударили прямо в лицо. Прыщавый разревелся, а ее назвали бешеной и уволокли в кабинет директрисы.

И вот камни показали крупным планом ее разъяренное лицо в момент, когда Женя кидала учебник.

— Это не я,- прошептала девушка.

Женя вспомнила, что именно в тот день, за завтраком мать сказала ей, что ложится в больницу на удаление левой почки.

Девушка расплакалась. Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть больше тех ужасов, что показывали ей камни.

Но они уже сменили показываемые кадры. Послышался смех, ее собственный. Женя отняла руки от лица.

Яркими хлопьями калейдоскопа мелькали картины ее жизни в Лесу. Купания и чаепития с Сердечницей, чудесный хрустальный сад Слепца, смешные и поучительные истории Курильщицы, дурачества на Иллюзорных Лугах – и многое другое. То прекрасное, что она видела в Лесу.

«Оно хочет заставить меня поверить, что только в Лесу я могу быть счастлива»,- Женя затрясла головой и попробовала перевернуть ситуацию с ног на голову. Вспомнила ужасы, что пережила за последние дни, а затем перекрыла воспоминаниями о теплом майском солнышке, что ласкало кожу по пути домой со школы, о забавных посиделках всем классом, о любимых книгах и играх и, наконец, о Сашке. О его добрых глазах, торчащих немного вперед зубах и нелепых, жестких, как мочалка, кудрявых волосах. Это придало сил и помогло покинуть круг камней. Они тут же попадали на землю, недовольно бурча. Сон прекратился.

На ночь устроились совсем недалеко от Реки. Заячья Маска завел Сашку обратно в лес, провел мимо прибрежных кустарников и велел сесть в корнях высокой лиственницы. Молодой человек послушался, удобно устроившись на мягких прелых иголках в окружении очаровательных крошечных лиственничных шишек. «А ведь лес грибной»,- не смог не отметить он.

— Эй,- окликнул его Заячья Маска.- Иди помогай.

За то время, пока Сашка сидел в думах, он успел принести откуда-то кучу лапника.

— Раскладывай себе спальное место,- велел Посланник.

-А ты?

— Мне это не нужно.

Сашка фыркнул, разложил лапник по земле толстым слоем и улегся сверху. Заячья Маска остался стоять, разглядывая сквозь стволы деревьев отблески на темной поверхности Реки.

— Ты можешь ложиться спать,- промолвил он,- а я отойду кое-куда.

Саша не ответил, лишь отвернулся. Когда Заячья Маска ушел куда-то в сторону реки, он попытался заснуть. Долгое время лежал недвижно в темноте, ощущая неимоверную тяжесть и усталость во всем теле, и мечтал погрузиться в спасительное забытье. В какой-то момент тьма сгустилась вокруг него, Белые рыбы исчезли, и молодой человек решил, что наконец-то заснул.

Послышались чьи-то шаги. Они были тяжелые, веские, претензионные, совершенно непохожие на мягкую бережливую поступь Заячьей Маски. Саша приподнялся на локте и посмотрел во тьму. На него двигался огромный силуэт, широкий, тяжелый, слегка подсвеченный двумя фиолетовыми грибами на плече этого создания. Очертания белого лошадиного черепа явственно проступали во тьме.

Почему-то Сашка сразу понял, что это и есть тот самый Хозяин Леса.

Он вскочил на ноги и развернулся в другую сторону, чтобы бежать. Но с той стороны тоже кто-то шел. Небольшой щупленький силуэт, аккуратно ступающий по темной лесной земле.

Сашка приготовился бежать в третью сторону, но тут с ним заговорили:

— Ты пришел в Лес чужаком,- от этого звенящего, глубокого голоса молодой человек содрогнулся,- но можешь стать одним из нас. Либо умереть.

Он не собирался разговаривать с этим существом. Зачем? Если оно захочет убить, то убьет. И нет смысла выторговывать себе пару лишних минут.

— Твоя подруга скоро пройдет обряд Наречения и станет одной из нас,- продолжало увещевать это чудище.- Ты можешь присоединиться к ней. И тогда вы сможете быть вместе.

Саша молчал и осторожно пятился прочь. Он не забывал поглядывать на второго человека, который теперь замер и никуда не двигался.

— Лес многое может тебе дать.

— Глупую иллюзию под видом исполнения мечты?!- Сашка уже не сдержался.- Зачем это нужно?

— Ты сможешь жить без сожалений, рядом с теми, кто тебе дорог.

Последние слова Хозяин Леса произнес тихо и внезапно исчез, рассыпавшись черной пылью.

— Саша,- это заговорил уже второй человек, второй силуэт.

Он не слышал этот голос целую вечность. Это был голос деда – высокий, слегка хрипловатый, а местами даже скрипучий, особенно когда он вдруг начинал поучать его.

Саша не хотел вглядываться в темноту, в этот маленький силуэт. «Это лишь обман этого места»,- твердил он себе. Но сердце все равно отчаянно заныло в груди.

— Саша,- продолжала тень, медленно придвигаясь к нему,- мы так давно не виделись с тобой. И встретились снова в таком чудесном лесу.

Ноги отказывались нести его прочь. Молодой человек отчаянно пытался сбежать. «Что за проклятое место!»,- думал он.

— Уйди прочь!- воскликнул Сашка и побежал наконец-то прочь.

— Куда ты?- отчаянно закричало нечто, притворяющееся его дедом.

Лес не желал выпускать его из оков своей иллюзии. Стоило только Сашке отбежать на достаточное расстояние от своего псевдо-деда, как впереди замаячили огни какого-то селения. Едва только взглянув на расположение домов, молодой человек узнал в этом селении деревню, в которой жил его дед. Сашка побежал прочь, но Лес неумолимо бросил его прямо в дом, в котором он вырос.

Этот дом ни капли не изменился. Приземистое деревянное строение, ухоженное снаружи и слегка захламленное внутри из-за отсутствия женской руки. Большая комната с печью сразу после сеней, а за ней – совсем крошечная комнатка, отгороженная от основной узким дверным проемом, занавешенным белой шторой с люрексом. В большой комнате стоит большой диван, крепкий обеденный стол, одинокое кресло под старомодным торшером, пара комодов и застекленный книжный шкаф. На стенах развешены старые черно-белые фотографии счастливой улыбающейся семьи, детские рисунки и несколько познавательных плакатов по биологии.

Саша с жадностью вглядывался в окружающую обстановку, впитывал ее каждой клеточкой своего тела. Здесь все до боли знакомо. После смерти деда его дом не смогли продать даже за пару сотен тысяч рублей. Родители забрали оттуда все ценное, заперли дом и оставили гнить вместе со всеми воспоминаниями. Саша же так и не решился туда наведаться.

Из-за печи вышел дед. Он с нежностью смотрел на своего внука и улыбался ему.

— Привет,- тихо проговорил он.

— Привет,- еще тише поздоровался Саша, с жадностью рассматривая это морщинистое лицо. Каждая складочка, каждое пятнышко – точь-в-точь как тогда.

— У тебя все хорошо? В школе не обижают?- это были точно такие же слова, которыми он каждый раз приветствовал Сашу после их разлуки.

-Все хорошо,- прошептал он.

— Друзей нашел?

— Нашел.

— Наверно, веселитесь там до упаду, в городе-то. А я тут вот силков на зайцев наставил, да карасей утром наловил. Сейчас схожу к Петровне за сметаной, да как нажарю с картошечкой на ужин. Вкусно будет, как у твоей бабки,- лицо старика приобрело мечтательное выражение.- Ты проходи, внучок, а я скоро вернусь. После ужина сбегаем, проверим ближайшие силки, может, какой глупый ушастый да попался уже.

Старик зашаркал наружу, что-то бормоча себе под нос. Сашка подался за ним, желая схватиться за руку или хотя бы за край старой фланелевой рубашки в клетку. Едва пальцы ухватили этот несчастный кусок ткани, как окружающий мир разбился.

Саша снова оказался в лесу. Он узнал это место – густая сосновая роща за соседним от деревни холмом. Дед говорил, что в этом месте водится много зайцев и чаще всего именно сюда ходил ставить силки. «Это дурачье ушастое не видит под снегом собственной смерти»,- говаривал он.

С макушки юной маленькой елочки рядышком упал снег. Сашка обернулся и едва не упал, сбитый с ног пролетевшим мимо ребенком. Росточком чуть больше метра, закутанный, затянутый тысячей одежек, что только нос и торчал, ребенок нес в руках моток плотной пеньковой веревки – то будет будущий силок. За ним, неуклюже ступая по земле самодельными снегоступами, поспешал дед.

— Не топчи тропу, гаденыш!- корил он его.- Встань на месте и жди меня.

— Ну деда!- в этом мальце Саша узнал себя, шестилетнего.- Я зайчика хочу посмотреть!

— Посмотришь-посмотришь,- старик остановился, снял с плеч рюкзак, тот самый, с которым Сашка до сих пор ходит в школу, забрал у внука из рук веревку.- Вот теперь смотри. Мы с тобой нашли заячью тропу, она совсем свежая. По-хорошему мы не должны были по ней так топтаться, чтобы не спугнуть зайцев…

— Ну дедааа!

— Ладно, слушай дальше. Сейчас мы с тобой сделаем петлю, закрепим вон на той тощей сосенке, притянем чуток к земле…

Старик и ребенок недолго возились с силком. Ловкие руки деда быстро выполняли привычную работу. А глаза ребенка сияли: его впервые взяли так глубоко в лес, да еще и на такую серьезную работу. Саша вспомнил, что в тот силок зайца так и не поймали. Дед потом долго еще ворчал, мол, «тропу затоптали, зверя спугнули». Маленькому Сашке было очень стыдно, и он долго еще ходил по лесу на цыпочках.

Невинная картина детства начала растворяться, и вскоре молодой человек вновь увидел дом, в котором вырос. На этот раз он стоял во дворе, разглядывая покосившийся домик. Он был уже слегка запущен, потому что с каждым годом сил у деда становилось все меньше и меньше. Вон, на крыше даже шифер в нескольких местах откололся и упал вниз.

Долгое время Сашка разглядывал эту дырку в кровле крыши, зиявшую под хмурым весенним небом. Слишком хорошо была знакома ему эта картина.

Саша позвал деда, но никто не отозвался. Тогда он начал медленно обходить дом, всей душой мечтая просто броситься прочь. Он увидел старую железную лестницу. Она лежала на земле.

А за углом дома, Саша увидел своего деда. Он распластался на изрядно подтаявшем весеннем снегу. Ни единого движения, но зато слышно слабые стоны.

И, прекрасно зная, что это лишь навет проклятого Леса, Саша все-таки бросился к этой извращенной иллюзии.

— Дедушка!

Старик снова застонал и раскрыл глаза. Мутная пелена уже покрыла их.

-Ох, паренек…- пробормотал он,- что-то оскользнулся я… глупо так…глупо.

Сашка хотел помочь старику сесть, но вспомнил, что в каком-то ролике по оказанию первой помощи говори, что делать так нельзя.

-Внучок бы меня сейчас заругал,- продолжал бормотать дед.- Ой, заругал бы. Он у меня уже такой взрослый, внучок-то. Красивый парень стал. А я… развалюха.

— Эй-эй, все хорошо. Твой внук любит тебя,- Сашка осторожно погладил морщинистый лоб.

— Знаю,- из груди старика вырвался хриплый смешок.- Он всегда ходил за мной хвостиком. Мой внучок…  А я ведь, старый дурак, еще столько ему не показал…

На этом моменте глаза старика навсегда сомкнулись. Саша какое-то время разглядывал столь родное и любимое лицо, ушедшее от него навсегда. Наконец, он не вытерпел и закричал.

А лес всё сгущался, скручивался вокруг него своей жестокостью. Тёмная спираль проросла в самое  сердце  и  закрыла глаза. Чёрные тени прошлого подступили к Саше и вернули былое чувство вины.

С того самого момента, как весной два года назад он узнал о смерти деда, Саша винил себя в его смерти. Быть может, дед не умер сразу, быть может, он долго лежал там, на холодной земле, и ждал помощи? Молодой человек всегда старался звонить своему деда хотя бы раз в пару дней, спрашивать как у того дела, на каких тропах нынче ходят звери, не ушла ли рыба из узенькой лесной речушки. А тут как-то всё под конец года закрутилось: экзамены, друзья, да и девчонка новая появилась, глазастая такая Кристина из параллельного класса — словом, молодому пареньку было совсем не до дряхлого старика в глухой деревне. За целую неделю Саша не сделал ни единого звонка.

Вина грызла его постоянно, плотной колючкой слившись около его сердца.

Если бы он позвонил, если бы заинтересовался…

После смерти деда жизнь покатилась по наклонной. Стало не до друзей, не до экзаменов, девчонка нашла более интересного и весёлого парня, подготовка к экзаменам больше не занимала мысли. Единственное, что успокаивало — сигаретный дым в лёгких. Ну хоть с Женькой подружились в это время.

— Ты можешь стать одним из нас,- это грохотала тьма вокруг него.

— Отвали!- закричал в ответ Сашка.- Мне это не нужно!

— Это всем нужно,- зашептали ему в самые уши темные щупальца.- Подумай о дедушке. О своем любимом дедушке.

Сашка начал задыхаться. Он пытался отмахиваться от тьмы, что забиралась ему по одежду, путалась в волосах, целовала в губы. Затем в ней мелькнул Хозяин Леса, держащий своей жуткой костлявой рукой Сашкиного дедушку – безмятежного, спокойно улыбающегося, как в свои лучшие дни. С другой стороны от Лесоцаря стояла Женька. Она тоже улыбалась, одетая в свою школьную форму.

— Ну ты чего стоишь?!- задорно крикнула она.- Пойдем уже, я долго ждать не буду.

Это было так в ее манере.

— Я приду к тебе,- прошептал Сашка.- Но не так.

— Внучок, там караси доходят на сковороде уже…

— Мы должны выбраться отсюда,- молодой человек изо всех сил зажмурил глаза и ущипнул себя за локоть, чтобы проснуться.

— Эй!

Сашка содрогнулся от легкого пинка под ребра. Это вырвало его из жуткого сна-видения-воспоминания, в котором он находился.

Над ним нависал Заячья Маска. Длинные уши бутафорской маски отражали свет рассветного солнца. Белые рыбы исчезли, уступив место пушистым облакам в бесстыже голубом небе.