–Альбер! – окликнул Шеф, за спиной профессора делая своему сотруднику страшные глаза, – вы устали!  Спасибо вам за помощь, можете идти.

            Вот так. пошёл вон. Не нужен. И никто не вспомнит про него и Гамаюн. И эта долгая ночь, заменившая обещанную пару суток – единственное, что будет в памяти Альбера.

            Ну и пожалуйста!

            Альбер дёрнул плечом:

–Как угодно. Только осторожней, профессор! Птичка говорлива!

–В каком смысле? – недоумённо воззрился профессор. – Гамаюн?

–То петь заставляет, то расчёсывать, – поделился Альбер со странным чувством обиды на себя и Шефа.

            Профессор растерялся. Его растерянность была даже смешной. Ещё мгновение назад какой-то городской слащавый сноб, а теперь…

–Гамаюн, молодой человек, не говорят! – весомо ответил профессор, собравшись с духом.  – Они немы!

–Он так шутит! – поспешил заверить Шеф, и ловко выпихнул обалдевшего Альбера за дверь. Альбер не сопротивлялся, но в изумлении обернулся на клеть, и поклясться мог, что Гамаюн ему подмигнула.

            В коридоре, глядя в закрытую перед собою дверь, за которой осталась «немая» Гамаюн, Альбер пришёл к выводу, что он всё-таки ненавидит птиц. Придя же к этому выводу, вдруг весело улыбнулся и даже рассмеялся: обдурила!

            Уже в хорошем настроении он покинул Центр – следовало выспаться перед Амазонией.