— Нет-нет, продолжайте, вы остановились на том, что сели в поезд.
— Плацкартный вагон был по-обычному грязным: пыль, запах немытых ног и несвежего постельного белья, руки прилипали к поручам. Я шёл до своего места, а по бокам мелькали пассажиры, давно обустроившие свои полки и столики, — те, кто первым делом разложили овощи, вареные яйца, котлеты и сало. Атмосфера поезда только раззадорила меня. Оказавшись у своего места, я убрал чемодан на верхнюю полку и присел на кровать, на которой мне предстояло провести следующие две ночи. Верхние полки были свободны, место же напротив — занято. Японял, что оно принадлежало моей ровеснице: её постель была аккуратно убрана, розовый плеер скромно лежал в уголке столика, совсем близко к окну, а в настенной сеточке был томик Пушкина.
Я наслаждался поздней весной: за окном сочно-зеленой стеной проносились лиственницы, ели и сосны; солнце ослепляло, и его горячие лучи пробивались через кроны деревьев, золотя иголки; небо было чище обычного — по его светло-голубому полотну хотелось растечься, а послераствориться в этом чистом цвете. Я оторвался от пейзажа, когда пришла моя соседка. Она тихо присела, мельком посмотрела на меня и отвернулась. Я увидел голубое сияние её глаз, но не успел насладиться им, и потому решил добиться ещё нескольких взглядов.
— Мы так и будем молчать? — подавив робость и стеснение, начал я.
— Ты уже заговорил, хотя я не метилась в собеседницы, — ответили мне с обидной насмешкой.
— Мне так не показалось.
— Мало ли что тебе кажется, это не повод так нарушать спокойствие, — сколько строгости прозвучало в её словах.
— Наше знакомство начинается с ссоры? —шутил я в ответ нарастающей истерике.
— Наше знакомство не начиналось вовсе и, надеюсь, не начнется, — нахмурилась она, как маленькая девочка, которой так нравится Петя-задира, а он день ото дня дергает за косы её подруг.
— И точка?
Последняя насмешка была зря — она сделала такой вид, будто у меня больше нет шанса заговорить с ней. Я знал, что это лишь каприз и причинами её отвержения были симпатия и интерес. Мне казалось, что если я ненадолго оставлю её одну, то она переменится в лице и охотнее начнет разговаривать, поэтому я медленновстал, даже не посмотрев в её сторону, и пошёл к началу вагона.
