Единственным собеседником короля было его собственное отражение. Отражение с ним соглашалось и явно умело держать тайны, и когда отражало бледный лик своего короля, оставалось таким же непогрешимым и не думало даже его приукрашать.

–Народ развивается лучше, когда не застывает в благости. Тот, кто живёт в раю, не хочет трудиться на земле, – убеждал себя Мантэр, и отражение соглашалось: не может.

–Завтра всё будет иначе. Завтра всё будет по новому закону, хоть и по старому образцу. Завтра я буду велик, но сегодня…– король Мантэр не любил свою слабость, и всеми силами не поддавался ей. Он даже у целителей не появлялся и не приглашал их к себе.

            Слабый король – это не король. Это человек. Человек смертен, король – нет.

            Король Мантэр не показал своей слабости при разливе реки (для этого ему пришлось тайно часть укреплений с берега и упокоить тех, кто участвовал в этом), при двухлетнем голоде (пришлось изрядно потрудиться, чтобы загубить в тот год урожай), и даже при наплыве разбойников с юга (спасибо зерну за высокие цены). Да и народ, глядя на своего короля, встречал каждую новую напасть с достоинством, а пережив её, возрождался с большим рвением, и прежняя печаль-беда уже не затрагивали народ.

            Река разлилась? Не беда. Усохнет.

            Голод? Что ж, каждый ребёнок умеет из крапивы да лебеды сварить себе на быстром походном котелке суп.