— Маудун — произнесла  Сибул- Такма, сбрасывая  от  самой  увенчанной  огромной  шипастой  короной  молодой  королевы  до  самого  сегментного  шипастого  хвоста  свою  обгоревшую  ящера  ксеноморфа  черную  чешуйчатую  в  лохмотьях  шкуру — Отец  мой. Я  королева  Сибул-Такма. Я  жду  тебя. Я  вернулась  назад. Я  вернулась, чтобы  создать  новое  гнездо.

                                                                                  ***

— «Они  здесь» — он  произнес  сам  себе. Он  почувствовал  вдруг  присутствие  ксеноморфов, где-то  совсем  рядом. Это  где-то  в  глубине  самой  колонии. Точно  не  ясно  где, но  рядом. Его  телепатическая  животная  связь  с  ними. Как  родителя  и  как  Бога. Он  их  творец  и  создатель. Они  дети  его  диструктивной  и  поглощающей  все  живое  мысли. И  они  вернулись  сюда. Словно  повинуясь  природному  своему  условному  приказу. Сами  того  не  зная. Его  дети. Его  живые  дети, его  результат  исследований  и  оружие  против  охотников  и  против  всех. Его  структурное  совершенство  прямо  пропорционально  с  его  агрессией. Неимоверная   и  дикая  животная  тяга  к  жизни. Незамутненная  совестью, жалостью  и  моралью.

   Дэвид  Датслей  быстро  встал  со  стула  и  оттолкнул  микроскоп  рукой  на  столе. Он  подошел  к  своему  трехметровому  скафандру. И  взялся  руками  за  него, открыв  бронестекло  контейнера  в  котором  он  хранился.