Зеймун  был  теперь  один  и  без  своих  воинов  братьев. И  без  старейшины  Тукала. Он  был  предоставлен  сам  себе. И   никто  его, теперь, не  контролировал. 

  Он  был  вправе  сам  все  решать  во  время  своей  охоты. И  все  теперь, зависело  от  него. От  самого  Зеймуна. Честь  воина  охотника  или  достойная  в  сражении  с  ксеноморфами  смерть. Его  ожидала  слава, достойная  славы  его  родного  старшего брата  Тарктала.

                                                 ***                  

    Она  сделала  это. Королева  мать  почувствовала  надвигающуюся  опасность. Она, проснувшись, от  столь, долгого  и  продолжительного  полуобморочного  со  своими  братьями   ксеноморфами  ящерами  сна, почувствовала  первой  опасность.

  Шестая, высунув  голову, из-под  широкого  большого  как  корона  с  шипами  воротника. Дико  и  по-змеиному  громко  зашипела. Открыв  свой  с  острыми, как  кинжалы  усаженный  зубами  рот. Выдвигая  еще  один, такой  же, острозубый  из  первого. На  длинном  отростке  пищеводе  из  глубины  своих  отрытых  настежь  челюстей.

  Призывая, к  себе  охранников  своего  улея.

  Четвертый, Восьмой  и  Девятый, быстро  и  с разных  сторон,  подлетели  к  ней,  сползая  по  стенам  и  осторожно  пробегая  вприпрыжку  мимо  стоящих  на  полу  в  зеленоватом  жарком  живительном  тумане  выделяемом  самой  королевой  всем  огромным  ее  телом  еще  не  рожденных  своих  от  нее  детей. Вплотную  подходя  к  своей   любовнице  и  сестре.