Зеймун  вспомнил  о Зайне. Это  было  как-то  для  него  неожиданно. И  именно  сейчас, перед  решающим  сражением. Перед  вторжением  в  само  гнездо  главного   ксеноморфа  королевы  матки.

    Он  вспомнил  о  Зайне, уже  собрав  все, что  мог  еще  применить  как  оружие  для  нападения  на  огромную  королеву, закрывшую  собой  свое  гнездо  с  коконами  яйцами.  И   защищающую, самоотверженно   свой  улей.

  Зеймун  вспомнил  о  ней. О  женщине  Яуджи. Женщине  избравшей  его. Его  воина  их  племени. Одного  из  троих. Там, на  Элброне, в  глухих  непроходимых  джунглях. На  самой  охоте  на  громадного  инопланетного  медведя. Так  женщины  из  племени  делали  всегда.

  Женщина  Яуджи, женщина — охотник. Женщина – воин.

  Она  могла  выбрать  другого, но  выбрала  его  Зеймуна.

  Она  следила   за  их  охотой  и  выбирала  лучшего  из  троих. И  выбрала  его  Яуджи  Зеймуна.

  Это  было  ее  родовое  право, выбрать  себе  любовника  и  отца, ее  будущих  и  всего племени  Яуджи  детей. Право  стать  матерью  будущих  звездных  воинов  охотников. Детей, которых  он  не  увидит  никогда. Он  и  сам  никогда  не  видел  своего  отца. Как  и  его  родной  брат  Тарктал. Зеймун  помнил  только  мать  и  первые  уроки  охоты. Чему  его  она  учила.  До  того  как  он  попал  в  клан  воинов Яуджи. Мужской  клан, и  навсегда  покинув  свою  планету. Попал  в  один  из  многочисленных  кланов  воинов  мужчин  охотников. Под  руководством  старейшины  Тукала.