-Нет, Боря, не прозрачно… Поняла я все, только не уверена…Ты всерьез думаешь показать мои рисунки…им??

-Господи, Катя, а почему нет?? – Борис почти кричал. – Что в этом такого запредельного?? Скажи мне!.. Ведь… ведь в твоих рисунках нет ничего оскорбляющего их, ничего пошлого, низкого, гадкого – все очень красиво, чувственно, нежно! Все твои чувства, как на ладони!.. Мне кажется… По крайней мере, мне было бы приятно увидеть подобные картины о себе! Даже если… Прости, Кать! Даже если я не испытывал бы к тебе никаких нежных чувств. В подобном удивительном признании нет ничего плохого, ничего унижающего ни их, ни тебя. Слышишь? Ты понимаешь меня??.. Катюш, мы должны попробовать! Как ты не понимаешь?! Я хочу, что бы они узнали о тебе, хочу, что бы познакомились с тобой. И не просто, как с их горячей поклонницей, а как с человеком, которому удалось, в чем я у меня нет никаких сомнений – а я тоже люблю их музыку – разгадать секрет их знаменитого «волшебства». Ты понимаешь, о чем я? Катя, я ничего не выдумываю и не пытаюсь тебе мозги запудрить – мне в этом никакого резона. А главное – я знаю, о чем говорю. Я же не дурак какой-нибудь, тоже кое-что соображаю. В твоих картинах есть…тоже есть некое волшебство, и не мне тебе это втолковывать. Ксюша, она была просто в шоке! В восхищении!.. Ты мне веришь?

Но Катя молчала, ошарашенная его словами, его идеями, и пытаясь при этом еще и Зоську поймать. Та, правда, не очень-то и сопротивлялась.