-В том-то и дело, что не очень уверен!.. Есть у меня человечек, который поможет и посоветует, как лучше все сделать так, что бы затея прошла без сучка и задоринки. А вот Катя… Она пришла в себя, все понимает и воспринимает нормально. Хотя, как принять и воспринять нормально потерю дома, здоровья и внешности, я не представляю…Ощущение, что … будто, наплевать ей на все.
— Ей очень больно сейчас? – тихо спросила Ксюша.
-Нет… Конечно, ей колют обезболивающие. Ей не должно быть сильно больно…Она… Я очень надеюсь, что она верит в мою помощь!.. – Борис выдохнул и выпалил, как опору себе, своим словам. — Мы вернем ее к нормальной жизни! Ее ждет Англия, прекрасные врачи. Слепят, как новенькую! Но это…
-Ты расскажешь ей или поставишь потом перед фактом?
-Не знаю. Просто понятия не имею!
-Я думаю, что не имеешь ты, прежде всего, права вот так перекраивать ее жизнь! А если ей это и не нужно вовсе? Что, если на своей больничной койке, в бинтах, покалеченная, она только и мечтает, что о Вадике своем? И все! Ты понимаешь? Ты ведь и затеваешь эту авантюру лишь для того, что бы начать ее жизнь заново, что бы забыла она о любви этой своей безнадежной. А она тебя об этом просила?
-Ладно, ладно! Не кричи!
-Я и не кричу.
-Я слышу!.. Я надеюсь, Ксюша, лишь на одно. Она поедет в Англию, страну ее мечты, и кто знает, вспомнит ли она там обо всем, что здесь потеряла.
-А если будет еще хуже? Боря! Что если там, в этой самой «стране ее мечты» мечта эта ее и рухнет? Да с таким грохотом, что Вадик станет ее единственной соломинкой. А?.. Я ведь видела ее картины, если ты забыл, и я прекрасно понимаю, как призрачна ее мечта даже для нее самой. Столько чувства к человеку, которого она никогда в жизни не видела! Столько желания получить его, всего, вместе с сердцем, которое…Боря, оно может даже не вздрогнуть в ее сторону и тогда…Мне даже подумать страшно после всего, что я увидела в ее рисунках, что с ней будет тогда!.. Но если совсем по-честному, я завидую ей, Боря. Очень завидую. Есть в Катюше что-то такое… не знаю даже, как и сказать. Что-то не от мира сего. Не клеится она с этим миром и все. И ты понимаешь, как нелегко приходится таким людям… А вообще, слова все это, пустые слова! На самом же деле ты вот тоже повелся на эту ее сказку, на мечту ее сумасшедшую. Красиво, слов нет! Но Боря, милый, неужели ты хоть на секунду можешь всерьез допустить, что все это возможно, что примет ее эта «страна ее мечты», кумиры ее эти?! Они же, извини, уже старые «звездные» дядьки, которые налопались этой всеобщей любви по самые уши, которым уже все равно и самомнение раздуто до невозможности… Да, возможно, как обладатели творческих натур, они и почувствуют в Катиных картинах нечто особенное, нечто удивительное, такое, чего раньше никогда не видели. Но… и только! Скажут ей пару теплых слов, возможно, даже захочется помочь ей показать эти рисунки публике… Но разве этого хочет сама Катя? Вернее, разве этого ей достаточно будет?? Господи, Боря, не делай Катьку еще несчастнее, чем она есть, не дразни ее! Пусть она себе живет, как хочет. А из котельной этой, да от Вадика ты ее все равно, вытащишь – ей после всего, что случилось, и так больше ничего не останется, как в Москву перебраться. Жить-то больше негде. А тут и в себя придет, и мы ей поможем. А потом и на работу к тебе пристроится, как ты этого и хотел. А? Ну, подумай сам, зачем тебе все эти сказки?
